Выступление на диспуте о советском иллюстрированном журнале

Я не хотел выступать. Но после речи Левидова не ругаться трудно. Если бы было пять таких редакторов, как он, российской литературе пришлось бы выселяться из СССР.

Что сказал Левидов? "Есть" знаменитые авторы, которые знамениты тем, что их мало читают. Таких авторов нужно искоренить. Останутся фотографии, но тогда и они будут уничтожены... Левидов приравняется к Мосполиграфу и будет линовать свой "Экран" вдоль и поперек на клетки. Вместо знаменитых авторов выдвинулся, по мнению Левидова, миллион неизвестных людей, которых читают. Что ж? Нужно выставить их имена на обложках и считать великими писателями...

Левидов говорил, что требований на стихи в "Экране" нет. Остается одна надежда: может быть, остались потребители стихов "Огонька" и "Красной нивы".

В разговоры о тираже я не верю. Покойное несчастное "Эхо", попади оно к Кольцову и Голомбу - не пошло, а побежало бы к читателю. Они бы ему ножки приставили! Зощенко разошелся в "Огоньке" в 2 000 000 экземпляров. Есенин - в 100 000. Зощенко, при некотором мелководье нашей сатирической работы, большой, квалифицированный и самый популярный писатель. Его нужно всячески продвигать в журналы, это делает "Огонек".

Я редко читаю "30 дней". Но вот я прочитал там описание Зоологического сада Веры Инбер. Это было остроумно и интересно, потому что смотрела и писала писательница Вера Инбер. В американских журналах даже о пожарах пишут талантливые писатели.

Котлета без гарнира или гарнир без котлеты? Смотря какая котлета и какой гарнир. В плохих советских столовках я не ел котлет из тухлого мяса. А гарнир - вещь безобидная: картофель и морковь.

" Не идут к нам писатели",- жаловался Кольцов. Табунами идут! Да я вам их сколько угодно наведу. Только думаю, что печатать не будут. Никто теперь не интересуется, если писатель уходит: "Ерунда, секретарь за него напишет".

А редакционная халтура? Посмотрите на юную Коллонтай в "Экране". Что с ней делать? Да только выдать за пятнадцатилетнего Радека из того же "Экрана". Этот - то гарнирчик каков!

В "Экране" вижу фотографию знаменитого дома-утюга в Нью-Йорке. А подпись под ним: "Самый большой дом в Лос-Анжелосе". Зачем платить лишние деньги за фотографии, когда любую подпись можно поставить под любым домом?

Есть пять-шесть бездарных халтурщиков - литераторов, которые идут по издательской инерции. Вот их-то "деятельность" и нужно прекратить.

О лицах журналов. Их нет. Хочется, чтобы один писатель мог печататься в журнале, а другой - нет. У журналов мало инициативы. Я просил Бурлюка присылать из Америки фотографии для "Прожектора". До сих пор он не получил никакого ответа.

Во многих редакциях мы не знаем редакторов. Бухарин и Воронский - это единственные люди, которых нельзя никогда застать в "Прожекторе", всех же остальных можно. Луначарский и Степанов - редкие гости в "Красной ниве".

Я заявляю, что разговоры о необходимости искоренения литературы - сплошное недомыслие. Редактор должен быть организатором, а не механическим собирателем материала.

Писателям советую купить фотографические аппараты и научить ими снимать, пообещав в подарок и пишущие машины. Вот уехал Пильняк в Японию, и мы знаем о нем только то, что его теснит полиция, да есть в наших редакциях еще расписки на авансы.

Примечание

Выступление на диспуте о советском иллюстрированном журнале. Впервые - журн. "Журналист", М., 1926, № 4.

Диспут проходил 29 марта 1926 года в Московском Доме печати.

"Эхо" - еженедельный иллюстрированный журнал, выходил в Москве с октября 1922 по август 1923 года и потом с июля по декабрь 1925 года.

Кольцов, Михаил Ефимович (1898-1942) - писатель и журналист, в то время редактор журнала "Огонек".

Голомб, Эммануил Григорьевич - издательский работник.

Зощенко, Михаил Михайлович (1895-1958) - писатель.

...я прочитал там описание Зоологического сада Веры Инбер.- Речь идет об очерке Веры Инбер (1890-1972) "Я люблю зверей" (журн. "30 дней", М., 1926, № 3).

Котлета без гарнира или гарнир без котлеты? - Маяковский обыгрывает фразу из выступления М. Кольцова: "Это мне напоминает наши прежние скверные советские столовые: мы ели в них котлеты, но гарнир есть не решались. По-моему, лучше подавать читателю просто хороший материал без гарнира".