Баня

Товарищ Победоносиков - главный начальник по управлению cогласованием, главначпупс.

Поля - его жена.

Товарищ Оптимистенко - его секретарь.

Исак Бельведонский - портретист, баталист, натуралист.

Товарищ Моментальников - репортер.

Мистер Понт Кич - иностранец.

Товарищ Ундертон - машинистка.

Растратчик Ночкин.

Товарищ Велосипедкин - легкий кавалерист.

Товарищ Чудаков - изобретатель.

Мадам. Мезальянсова - сотрудница ВОКС.

Товарищ Фоскин |

Товарищ Двойкин > рабочие.

Товарищ Тройкин |

Просители.

Преддомком.

Режиссер.

Иван Иванович.

Учрежденская толпа.

Милиционер.

Капельдинер.

Фосфорическая женщина.

I действие

Справа стол, слева стол. Свисающие отовсюду и раскиданные везде чертежи. Посредине товарищ Фоскин запаивает воздух паяльной лампой. Чудаков переходит от лампы к лампе, пересматривая чертеж.

Что, всё еще в Каспийское море впадает подлая Волга?

Да, но это теперь ненадолго. Часы закладывайте и продавайте.

Хорошо, что я их еще и не купил.

Не покупай! Не покупай ни в коем случае! Скоро эта тикающая плоская глупость станет смешней, чем лучина на Днепрострое, беспомощней, чем бык в Автодоре.

Унасекомили, значит, Швейцарию?

Да не щелкай ты языком на мелких сегодняшних политических счетах! Моя идея грандиознее. Волга человечьего времени, в которую нас, как оревна в сплав, бросало наше рождение, бросало барахтаться и плыть по течению,- эта Волга отныне подчиняется нам. Я заставлю время и стоять и мчать в любом направлении и с любой скоростью. Люди смогут вылазить из дней, как пассажиры из трамваев и автобусов. С моей машиной ты можешь остановить секунду счастья и наслаждаться месяц, пока не надоест. С моей машиной ты можешь взвихрить растянутые тягучие годы горя, втянуть голову в плечи, и над тобой, не задевая и не раня, сто раз в минуту будет проноситься снаряд солнца, приканчивая черные дни. Смотри, фейерверочные фантазии Уэльса, футуристический мозг Эйнштейна, звериные навыки спячки медведей и йогов - всё, всё спрессовано, сжато и слито в этой машине.

Почти ничего не понимаю и во всяком случае совсем ничего не вижу.

Да напяль же ты очки! Тебя слепят эти планки плагины и хрусталя, этот блеск лучевых сплетений. Видишь? Видишь?..

Ну, вижу...

Смотри, ты призаметил эти две линейки, горизонтальную и вертикальную, с делениями, как на весах?

Ну, вижу...

Этими линейками ты отмеряешь куб необходимого пространства. Смотри, ты видишь этот колесный регулятор?

Ну. вижу...

Этим ключом ты изолируешь включенное пространство и отсекаешь от всех тяжестей все потоки земного притяжения и вот этими странноватыми рычажками включаешь скорость и направление времени.

Понимаю! Здорово! Необычайно!!! Это значит - собирается, например, всесоюзный съезд по вопросу об успокоении возбуждаемых вопросов, ну, и, конечно, предоставляется слово для приветствия от Государственной академии научных художеств государственному товарищу Когану, и как только он начал: "Товарищи, сквозь щупальцы мирового империализма красной нитью проходит волна..." - я его отгораживаю от президиума и запускаю время со скоростью полтораста минут в четверть часа. Он себе потеет, приветствует, приветствует и потеет часа полтора, а публика глядит: академик только рот разинул - и уже оглушительные аплодисменты. Все облегченно вздохнули, подняли с кресел свеженькие зады и айда работать. Так?

Фу, какая гадость! Чего ты мне какого-то Когана суешь? Я тебе объясняю это дело вселенской относительности, дело перевода определения времени из метафизической субстанции, из ноумена в реальность, подлежащую химическому и физическому воздействию.

А я что говорю? Я это и говорю: ты себе построй реальную станцию с полным химическим и физическим воздействием, а мы от нее проведем провода, ну, скажем, на все куриные инкубаторы, в пятнадцать минут будем взращивать полупудовую курицу, а потом ей под крылышко штепсель, выключим время - и сиди, курица, и жди, пока тебя не поджарили и не съели.

Какие инкубаторы, какие курицы?!! Я тебе...

Да, ладно, ладно, ты думай себе хоть про слонов, хоть про жирафов, если тебе про мелкую скотину и думать унизительно. А мы все это к нашим сереньким цыплятам сами приспособим...

Ну, что за пошлятина! Я чувствую, что ты со своим практическим материализмом скоро из меня самого курицу сделаешь. Чуть я размахнусь и хочу лететь - ты из меня перья выщипываешь.

Ну, ладно, ладно, не горячись. А если я у тебя даже какое перо и выщипал, ты извини, я тебе его обратно вставлю. Летай, пари, фантазируй, мы твоему энтузиазму помощники, а не помеха. Ну, не злись, парнишка, запускай, закручивай свою машину. Чего помочь-то?

Внимание! Я только трону колесо, и время рванется и пустится сжимать и менять пространство, заключенное нами в клетку изоляторов. Сейчас я отбиваю хлеб у всех пророков, гадалок и предсказателей.

Постой, Чудаков, дай я стану сюда, может, я через пять минут выйду из комсомольца в этакие бородатые Марксы. Или нет, буду старым большевиком с трехсотлетним стажем. Я тебе тогда всё сразу проведу.

Осторожно, сумасшедший! Если в идущих годах здесь проляжет стальная ферма подземной дороги, то, вмещаясь своим щуплым тельцем в занятое сталью пространство, ты моментально превратишься в зубной порошок. И, может быть, в грядущем вагоны сверзятся с рельс, а здесь небывалым времятрясением в тысячу баллов к чертовой бабушке разворотит весь подвал. Сейчас опасно пускаться туда, надо подождать идущих оттуда. Поворачиваю медленно-медленно - всего в минуту пять лет...

Постой, товарищ, обожди минуточку. Тебе всё равно крутить машину. Сделай одолжение, сунь в твою машину мою облигацию,- не зря я в нее вцепился и не продаю,- может, она через пять минут уже сто тысяч выиграет.

Догадался! Тогда туда весь Наркомфин с Брюхановым засунуть надо, а то же ж ты выиграешь, а они всё равно тебе не поверят - таблицу спросят.

Ну вот, я вам в будущее дверь пробиваю, а вы на рубли сползли... Фу, исторические материалисты!

Дура, я ж для тебя с выигрышем тороплюсь. У тебя: на твой опыт есть деньги?

Да... Деньги есть?

Деньги?

Ду ю спик инглиш? Ах, так шпрехен зи дейч? Парле ву франсе, наконец? Ну, я так и знала! Это утомительно очень. Я принуждена делать традюксион с нашего на рабоче-крестьянский. Мосье Иван Иванович, товарищ Иван Иванович! Вы, конечно, знаете Иван Ивановича?

Здравствуйте, здравствуйте, дорогой товарищ! Не стесняйтесь! Я показываю наши достижения, как любит говорить Алексей Максимыч. Я сам иногда... но, понимаете, эта нагрузка! Нам, рабочим и крестьянам, очень, очень нужен свой, красный Эдисон. Конечно, кризис нашего роста, маленькие недостатки механизма, лес рубят - щепки летят... Еще одно усилие - и это будет изжито. У вас есть телефон? Ах, у вас нет телефона! Ну, я скажу Николаю Ивановичу, он не откажет. Но если он откажет, можно пойти к самому Владимиру Панфилычу, он, конечно, пойдет навстречу. Ведь даже и Семен Семенович мне постоянно говорит: "Нужен, - говорит, - нам, рабочим и крестьянам, нужен красный, свой, советский Эдисон". Товарищ Моментальников, надо открыть широкую кампанию.

Эчеленца, прикажите!
Аппетит наш невелик.
Лишь зад-да-да-да-данье нам дадите,-
всё исполним в тот же миг.

Мосье Моментальников, товарищ Моментальников! Сотрудник! Попутчик! Видит - советская власть идет,- присоединился. Видит - мы идем,- зашел. Увидит - они идут,- уйдет.

Совершенно, совершенно верно,- сотрудник! Сотрудник дореволюционной и пореволюционной прессы. Вот только революционная у меня, понимаете, как-то выпала. Здесь белые, там красные, тут зеленые, Крым, подполье... Пришлось торговать в лавочке. Не моя,- отца или даже, кажется, просто дяди. Сам я рабочий по убеждениям. Я всегда говорил, что лучше умереть под красным знаменем, чем под забором. Под этим лозунгом можно объединить большое количество интеллигенции моего толка. Эчеленца, прикажите, - аппетит наш невелик!

Кхе! Кхе!

Пардон! Простите! Мистер Понт Кич, господин Понт Кич. Британский англосакс.

Вы были в Англии? Ах, я был в Англии!.. Везде англичане... Я как раз купил кепку в Ливерпуле и осматривал дом, где родился и жил Антидюринг. Удивительно интересно! Надо открыть широкую кампанию.

Мистер Понт Кич, известный, известный и в Лондоне и в Сити филателист. Филателист (сконапель, марколюб- по-русски), и он очень, очень интересуется химическими заводами, авиацией и вообще искусством. Очень, очень культурный и общительный человек. Даже меценат. Сконапель... ну, как это вам перевести?., помогает, там, киноработникам, изобретателям... ну, такой, такой вроде как будто РКИ, только наоборот... By компрэнэ? Он уже смотрел на Москву с небоскреба "Известий" (Нахрихтен), он уже был у Анатоль Васильча, а теперь, говорит, к вам... Такой культурный, общительный, даже нам ваш адрес сказал.

Носатая сволочь: с нюхом!

Плиз, сэр!

Ай Иван в дверь ревел, а звери обедали. Ай шел в рай менекен, а енот в Индостан, переперчил ой звери изобретейшен.

Мистер Понт Кич хочет сказать на присущем ему языке, что на его туманной родине все, от Макдональда до Черчилля, совершенно как звери, заинтересованы вашим изобретеньем, и он очень, очень просит...

Ну, конечно, конечно! Мое изобретенье принадлежит всему человечеству, и я, конечно, сейчас же... Я очень, очень рад. (Отводит иностранца, доставшего блокнот, показывает и объясняет.) Это вот так. Да... да... да.:. Здесь два рычажка, а на параллельной хрустальной измерительной линейке... Да... да... да... вот сюда! А это вот так... Ну да...

Товарищ, надо помочь парню. Я ходил всюду, куда "без доклада не входить", и часами торчал везде, где "кончил дело..." и так далее, и почти ночевал под вывеской "если вы пришли к занятому человеку, то, уходите" - и никакого толку. Из-за волокиты и трусости ассигновать десяток червонцев гибнет, может быть, грандиозное изобретенье. Товарищ, вы должны с вашим авторитетом...

Да, это ужасно! Лес рубят - щепки летят. Я сейчас же прямо в Главное управление по согласованию. Я скажу сейчас же Николаю Игнатьичу... А если он откажет, я буду разговаривать с самим Павлом Варфоломеичем... У вас есть телефон? Ах, у вас нет телефона! Маленькие недостатки механизма... Ах, какие механизмы в Швейцарии! Вы бывали в Швейцарии? Я был в Швейцарии. Везде одни швейцарцы. Удивительно интересно!

(кладя блокнот в карман и пожимая Чудакову руку)

Дед свел в рай трам из двери в двери лез и не дошел туго. Дуй Иван. Червонцли?...

Мистер Понт Кич говорит, что если вам нужны червонцы...

Ему? Ему не нужны, ему наплевать на червонцы. Я только что для него сбегал в Госбанк и пришел весь в червонцах. Даже противно. Сквозь карман жмут. Вот тут натыканы купюры по два, вот тут по три, а в этих двух карманах так одни десятичервонцевые. Ол райт! Гуд бай! (Трясет Кичу руку, обнимает его обеими руками и восхищенно проводит к дверям.)

Я очень прошу вас чуточку такта: с вашими комсомольскими замашками назреет, если еще не назрел, громадный международный конфликт. Гуд бай - до свидания!

Я тоже в ваши годы... Лес рубят - щепки летят. Нам нужен, нужен советский Эдисон. (Уже из дверей.) У вас нет телефона? Ну, ничего, я обязательно скажу Никандру Пирамидоновичу.

Эчеленца, прикажите...

Это хорошо, что есть деньги.

Денег нет!

То есть, как же это нет денег? Я не понимаю, зачем тогда хвастаться и говорить... А тем более отказываться, когда делаются солидные предложения со стороны иностранных...

Хоть ты и гений, а дурак! Ты хочешь, чтобы твоя идея обжелезилась и влетела к нам из Англии прозрачным, командующим временами дредноутом невидимо бить по нашим заводам и Советам?

А ведь верно, верно... Как же это я ему всё рассказал? А он еще в блокнот вписывал! А ты чего же меня не одернул? Сам еще к двери ведешь, обнимаешься!

Дура, я его недаром обнимал. Бывшая беспризорщина пригодилась. Я не его - я карман его обнимал. Вот он, блокнот английский. Потерял блокнот англичанин.

Браво, Велосипедкин! Ну, а деньги?

Чудаков, я пойду на всё. Я буду грызть глотки и глотать кадыки. Я буду драться так, что щеки будут летать в воздухе. Я убежден, я орал на этого Оптимистенко. Он гладкий и полированный, как дачный шар. На его зеркальной чистоте только начальство отражается, и то вверх ногами. Я почти разагитировал бухгалтера Ночкина. Но что можно сделать с этим проклятым товарищем Победоносиковым? Он просто плющит каждого своими заслугами и стажем. Ты знаешь его биографию? На вопрос: "Что делал до 17 года?" - в анкетах ставил: "Был в партии". В какой - неизвестно, и неизвестно, что у него "бе" или "ме" в скобках стояло, а может, и ни бе, ни ме не было. Потом он утек из тюрьмы, засыпав страже табаком глаза. А сейчас, через двадцать пять лет, само время засыпало ему глаза табаком мелочей и минут, глаза его слезятся от довольства и благодушия. Что можно увидеть такими глазами? Социализм? Нет, только чернильницу да пресс-папье.

Товарищи, что же я слюной буду запаивать, что ли? Тут еще двух поставить надо. Двести шестьдесят рублей минимаксом.

Деньги - смешно!

Ну, гони! На такси гони! Хватай материал, помощников - и обратно. (К Поле.) Ну, что, уговорила начальство по семейной линии?

Разве с ним можно просто? Смешно! Он шипит бумажным удавом каждый раз, когда возвращается домой, беременный резолюциями. Не смешно. Это Ночкин... это такой бухгалтерчик в его учреждении, я его и вижу-то первый раз... Прибегает сегодня в обед, пакет сует, передайте, говорит... секретно... Смешно! А мне, говорит, к ним нельзя... по случаю возможности подозрения в соучастии. Не смешно.

Может быть, эти деньги...

Да. Тут есть над чем подумать, что-то мне кажется... Ладно! Всё равно! Завтра разберемся.

Готово?

Есть!

Ну, айда! Валяй, товарищи!

Так, так... Проводки спаяны. Изоляционные перегородки в порядке. Напряжение выверено. Кажется, можно. Первый раз в истории человечества. Отойдите! Включаю... Раз, два, три!

Бенгальский взрыв, дым. Отшатываются, через секунду приливают к месту взрыва. Чудаков выхватывает, обжигаясь, обрывок прозрачной стеклянистой бумаги с отбитым, рваным краем.

Прыгайте! Гогочите! Смотрите на это! Это - письмо! Это написано пятьдесят лет тому вперед. Понимаете - тому вперед!!! Какое необычайнейшее слово! Читайте!

Чего читать-то!.. "Бе дэ 5-24-20". Это что, телефон, что ли, какого-то товарища Бедэ?

Не "бе дэ", а "бу-ду". Они пишут одними согласными, а 5 - это указание порядковой гласной. А - е - и - о - у: "Буду". Экономия двадцать пять процентов на алфавите. Понял? 24 - это завтрашний день. 20 - это часы, он, она, оно - будет здесь завтра - в восемь вечера. Катастрофа? Что?.. Ты видишь, видишь этот обожженный, снесенный край? Это значит - на пути времени встретилось препятствие, тело, в один из пятидесяти годов занимавшее это сейчас пустое пространство. Отсюда и взрыв. Немедля, чтоб не убить идущее оттуда, нужны люди и деньги... Много! Надо немедля вынести опыт возможно выше, на самый пустой простор. Если мне не помогут, я на собственной спине выжму эту махину. Но завтра всё будет решено.

Товарищи, вы со мной!

Бросаются к двери.

Пойдем, товарищи, возьмем их за воротник, заставим! Я буду жрать чиновников и выплевывать пуговицы.

Я сколько раз вам говорил: выметайтесь вы отсюда С вашей частной лавочкой. Вы воняете вверх ответственному съемщику, товарищу Победоносикову. (Замечает Полю.) И... и... вы-ы... здесь? Я говорю, бог на помощь вашей общественной деятельности. У меня для вас отложен чудный вентиляторчик. До свиданьица.

II действие

Канцелярская стена приемной. Справа дверь со светящейся вывеской "Без доклада не входить". У двери за столом Оптимистенко принимает длинный, во всю стену, ряд просителей. Просители копируют движения друг друга, как валящиеся карты. Когда стена освещается изнутри, видны только черные силуэты просителей и кабинет

Победоносикова.

В чем дело, гражданин?

Я вас прошу, товарищ секретарь, увяжите, пожалуйста, увяжите!

Это можно. Увязать и согласовать - это можно. Каждый вопрос можно и увязать и согласовать. У вас есть отношение?

Есть отношение... такое отношение, что прямо проходу не дает. Материт и дерется, дерется и материт.

Это кто же, вопрос вам проходу не дает?

Да не вопрос, а Пашка Тигролапов.

Виноват, гражданин, как же это можно Пашку увязать?

Это верно, одному его никак не можно увязать. Но вдвоем-втроем, ежели вы прикажете, так его и свяжут и увяжут. Я вас прошу, товарищ, увяжите вы этого хулигана. Вся квартира от его стонет...

Тьфу! Чего же вы с такими мелочами в крупное государственное учреждение лезете? Обратитесь в милицию... Вам чего, гражданочка?

Согласовать, батюшка, согласовать.

Это можно - и согласовать можно и увязать. Каждый вопрос можно и увязать и согласовать. У вас есть заключение?

Нет, батюшка, нельзя ему заключение давать. В милиции сказали, можно, говорят, его на неделю заключить, а я чего, батюшка, кушать-то буду? Он из заключения выйдет, он ведь опять меня побьет.

Виноват, гражданочка, вы же заявляли, что вам согласовать треба. А чего ж вы мне мужем голову морочите?

Меня с мужем-то и надо, батюшка, согласовать, несогласно мы живем, нет, пьет он очень вдумчиво. А тронуть его боимся, как он партейный.

Тьфу! Да я же ж вам говорю, не суйтесь вы с мелочами в крупное государственное учреждение. Мы мелочами заниматься не можем. Государство крупными вещами интересуется - фордизмы разные, то, сё...

О! А вы ж куда ж?

К товарищу Победоносикову экстренно, срочно, немедленно!

Срочно... немедленно...

Ага-га! Я вас узнаю. Это вы сами или ваш брат? Тут ходил молодой человек.

Это я сам и есть.

Да нет... Он же ж без бороды.

Я был даже и без усов, когда начал толкаться к вам. Товарищ Оптимистенко, с этим необходимо покончить. Мы идем к самому главначпупсу, нам нужен сам Победоносиков.

Не треба. Не треба вам его беспокоить. Я же ж вас могу собственнолично вполне удовлетворить. Всё в порядке. На ваше дело имеется полное решение.

Вполне удовлетворить? Да?

Полное решение? Да? Сломили, значит, бюрократов? Да? Здорово!

Да что вы, товарищ! Какой же может быть бюрократизм перед чисткой? У меня всё на индикаторе без входящих и исходящих, по новейшей карточной системе. Раз - нахожу ваш ящик. Раз - хватаю ваше дело. Раз - в руках полная резолюция - вот, вот!

Я ж говорил - полное решение. Вот! От-ка-зать.

"...Итак, товарищи, этот набатный, революционный призывный трамвайный звонок колоколом должен гудеть в сердце каждого рабочего и крестьянина. Сегодня рельсы Ильича свяжут "Площадь имени десятилетия советской медицины" с бывшим оплотом буржуазии "Сенным рынком"... (К телефону.) Да. Алло, алло!.. (Продолжает.) "Кто ездил в трамвае до 25 октября? Деклассированные интеллигенты, попы и дворяне. За сколько ездили? Они ездили за пять копеек станцию. В чем ездили? В желтом трамвае. Кто будет ездить теперь? Теперь будем ездить мы, работники вселенной. Как мы будем ездить? Мы будем ездить со всеми советскими удобствами. В красном трамвае. За сколько? Всего за десять копеек. Итак, товарищи..." (Звонок по телефону, В телефон.) Да, да, да. Нету? На чем мы остановились?

На "Итак, товарищи..."

Да, да... "Итак, товарищи, помните, что Лев Толстой - величайший и незабвенный художник пера. Его наследие прошлого блещет нам на грани двух миров, как большая художественная звезда, как целое созвездие, как самое большое из больших созвездий - Большая медведица. Лев Толстой..."

Простите, товарищ Победоносиков. Вы там про трамвай писали, а здесь вы почему-то Льва Толстого в трамвай на ходу впустили. Насколько можно понимать, тут какое-то нарушение литературно-трамвайных правил.

Что? Какой трамвай? Да, да... С этими постоянными приветствиями и речами... Попрошу без замечаний в рабочее время! Для самокритики вам отведена стенная газета. Продолжаем... "Даже Лев Толстой, даже эта величайшая медведица пера, если бы ей удалось взглянуть на наши достижения в виде вышеупомянутого трамвая, даже она заявила бы перед лицом мирового империализма: "Не могу молчать. Вот они, красные плоды всеобщего и обязательного просвещения". И в эти дни юбилея..." Безобразие! Кошмар! Вызвать мне сюда товарища... гражданина бухгалтера Ночкина.

Кабинет Победоносикова тухнет. Опять очередь у кабинета.

Врывающиеся Чудаков и Велосипедкин.

Товарищ Оптимистенко, это издевательство!

Да нет же ж, никакого издевательства нема. Слушали - постановили: отказать. Не входит ваше изобретение в перспективный план на ближайший квартал.

Так ведь не на одном твоем ближайшем квартале социализм строится.

Да не мешайте вы со своими фантазиями нашей государственной деятельности! (К вошедшему Бельведонскому.) Пожалте! Валяйте! Распространяйтесь! (К Чудакову.) Ваше предложение не увязано с НКПС и не треба широчайшим рабочим и крестьянам.

При чем тут НКПС? Что за головотяпство!

Конечно, нельзя предугадать всей грандиозности последствий, и возможно, возможно со временем применить с пользой мое изобретенье и к транспортным задачам - при максимальной быстроте и почти вне времени...

Ну, да, да, можно и с НКПС увязать. Например, садитесь вы в три часа ночи, а в пять утра - уже в Ленинграде.

Ну вот, а я что сказал? Отказать! Нежизненно. И зачем нам быть в пять утра в Ленинграде, когда все учреждения еще же ж закрыты? (Загорается красная лампочка телефона. Слушает, кричит.) Ночкина - к товарищу Победоносикову!

(крутя и дуя в вертушку)

Тьфу! Иван Никанорыч? Здорово, Иван Никанорыч! Я тебя попрошу два билета. Ну да, международным. Как, уже не заведуешь? Тьфу! С этой нагрузкой просто отрываешься от масс. Нужен билет, так неизвестно, кому телефонить! Алло, алло! (К машинистке.) На чем остановились?

"Итак, товарищи..."

"Итак, товарищи, Александр Семеныч Пушкин, непревзойденный автор как оперы "Евгений Онегин", так и пьесы того же названия..."

Простите, товарищ Победоносиков, но вы сначала пустили трамвай, потом усадили туда Толстого, а теперь влез Пушкин - без всякой трамвайной остановки.

Какой Толстой? При чем трамвай?! Ах, да, да! С этими постоянными приветствиями... Попрошу без возражений! Я здесь выдержанно и усовершенствованно пишу на одну тему и без всяких уклонов в сторону, а вы... И Толстой, и Пушкин, и даже, если хотите, Байрон - это всё хотя и в разное время, но союбилейщики, и вообще. Я, может, напишу одну общую руководящую статью, а вы могли бы потом, без всяких извращений самокритики, разрезать статью по отдельным вопросам, если вы вообще на своем месте. Но вы вообще больше думаете про покрасить губки и припудриться, и вам не место в моем учреждении. Давно пора за счет молодых комсомолок орабочить секретариат. Попрошу-с сегодня же...

Здравствуйте, здравствуйте, товарищ Бельведонский! Задание выполнено? В ударном порядке?

Выполнено, конечно, выполнено. Почти не смыкая глаз, так сказать, в социалистическом соревновании с самим с собой, но выполнено всё согласно социальному заказу и авансу на все триста процентов. Изволите, товарищ, взглянуть на вашу будущую мебель?.

Продемонстрируйте!

Извольте! Вы, разумеется, знаете и видите, как сказал знаменитый историк, что стили бывают разных Луёв. Вот это Луи Каторз Четырнадцатый, прозванный так французами после революции сорок восьмого года за то, что шел непосредственно после тринадцатого. Затем вот это Луи Жакоп, и, наконец, позволю себе и посоветую, как наиболее современное, Луи Мове Гу.

Стили ничего, чисто подобраны. А как цена?

Все три Луя приблизительно в одну цену.

Тогда, я думаю, мы остановимся на Луе Четырнадцатом. Но, конечно, в согласии с требованием РКИ об удешевлении, предложу вам в срочном порядке выпрямить у стульев и диванов ножки, убрать золото, покрасить под морёный дуб и разбросать там и сям советский герб на спинках и прочих выдающихся местах.

Восхитительно! Свыше пятнадцати Людовиков было, а до этого додуматься не могли, а вы сразу - по-большевицки, по-революционному! Товарищ Победоносиков, разрешите мне продолжить ваш портрет и запечатлеть вас как новатора-администратора, а также распределителя кредитов. Тюрьма и ссылка по вас плачет, журнал, разумеется. Музей революции по вас плачет,- оригинал туда - оторвут с руками! А копии с небольшой рассрочкой и при удержании из жалования расхватают признательные сослуживцы. Позвольте?

Ни в каком случае! Для подобных глупостей я, конечно, от кормила власти отрываться не могу, но если необходимо для полноты истории и если на ходу, не прерывая работы, то пожалуйста. Я сяду здесь, за письменным столом, но ты изобрази меня ретроспективно, то есть как будто бы на лошади.

Лошадь вашу я уже дома нарисовал по памяти, вдохновлялся на бегах и даже, не поверите, в нужных местах сам в зеркало гляделся. Мне теперь только вас к лошади присобачить остается. Разрешите отодвинуть в сторону корзиночку с бумажками. Какая скромность при таких заслугах! Очистите мне линию вашей боевой ноги. Как сапожок чисто блестит, прямо - хоть лизни. Только у Микель Анжёло встречалась такая чистая линия. Вы знаете Микель Анжёло?

Анжелов, армянин?

Итальянец.

Фашист?

Что вы!

Не знаю.

Не знаете?

А он меня знает?

Не знаю... Он тоже художник.

А! Ну, он мог бы и знать. Знаете, художников много, главначпупс - один.

Карандаш дрожит. Не передать диалектику характера при общей бытовой скромности. Самоуважение у вас, товарищ Победоносиков, титаническое! Блесните глазами через правое плечо и через самопишущую ручку-с. Позвольте увековечить это мгновение.

Войдите!

Входит Ночкин.

Вы?!!

я...

Двести тридцать?

Двести сорок.

Пропили?..

Проиграл.

Чудовищно! Непостижимо! Кто? Растратчик! Где? У меня! В какое время? В то время, когда я веду мое учреждение к социализму по гениальным стопам Карла Маркса и согласно предписаниям центра...

Ну что ж, Карл Маркс тоже в карты поигрывал.

Карл Маркс? В карты? Никогда!!!

Ну вот, никогда... А что писал Франц Меринг? Что он писал на семьдесят второй странице своего капитального труда "Карл Маркс в личной жизни"? Играл! Играл наш великий учитель...

Я, конечно, читал и знаю Меринга. Во-первых, он преувеличивает, а во-вторых, Карл Маркс действительно играл, но не в азартные, а в коммерческие игры.

А вот одноклассник, знаток и современник, известный Людвиг Фейербах пишет, что и в азартные.

Ну да, я читал, конечно, товарища Фейербахова. Карл Маркс иногда играл и в азартные, но не на деньги...

Нет... На деньги.

Да, но на свои, а не на казенные.

Положим, каждый, штудировавший Маркса, знает, что был, правда, однажды, памятный случай и с казенными.

Конечно, этот исторический случай заставит нас, ввиду исторического прецедента, подойти внимательнее к вашему проступку, но всё же...

Да бросьте вы вола вертеть! Не играл никогда Карл Маркс ни в какие карты. Да что мне вам рассказывать! Разве вы человека поймете? Вам только чтоб образцам да параграфам соответствовало. Эх ты, портфель набитый! Клипса канцелярская!

Что?! Издеваться? И над своим непосредственным, ответственным начальством и над посредственной... да нет, что я говорю! над безответственной тенью Маркса... Не пускать! Задержать!!!

Товарищ Победоносиков, не утруждайте себя звонками, я сам в МУУР сообщу.

Прекращу! Не позволю!!!

Товарищ Победоносиков! Мгновение! Сохраните позу, как таковую. Дайте увековечить это мгновеньице.

Ха-ха-ха!

Сочувствие? Растратчику? Смеяться? Да еще накрашенными губами?.. Вон! (Один, накручивая вертушку.) Алло, алло! Фу, фу!.. Кто это! Александр Петрович. Да я ж тебя три дня... Прошел? Поздравляю. Ну еще бы, еще бы! Какие могут быть сомнения!.. Как всегда, целыми днями, целыми ночами... Да, наконец сегодня... Два билета. Мягкие. Первый. Со стенографисткой. При чем тут РКИ? Необходимо додиктовать отчет. Какое имеют значение двести сорок рублей туда и обратно? Да, проведем их как суточные или еще какие-нибудь. В ударном порядке, с курьером... Ну, конечно, твое продвину... Вот, вот! Зеленый Мыс. Мне. Ну, жму руку, с ответственным приветом. (Бросает трубку. Мотивом тореадора.) Алло, алло!

Да куда же ж вы прете, наконец? Имейте ж уважение к трудам и деятельности государственного персонала.

Нет, нет... Вне очереди, согласно телефонограмме. (Проводит под ручку, выговаривая.) Всё готово... А як же ж. Я ему рассказал со значением, что супруга его по комсомольцам пошла. Он спервоначалу как рассердится! Не потерплю, говорит, невоздержанные ухаживания без сериозного стажа и служебного базиса, а потом даже обрадовался. Секретаршу уже ликвидировал по причинам неэтичности губ. Идите прямо, не бойтесь! И под каждым ей листком был уже готов местком...

Ну, вот, теперь эту пропустили! Товарищ, да поймите ж вы - никакая научная, никакая нечистая сила уже не может остановить надвигающееся. Если мы не вынесем опыт в пространство над городом, то может даже быть взрыв.

Взрыв? Ну, ето вы оставьте! Не угрожайте государственному учреждению. Нам нервничать и волноваться невдобно, а когда будет взрыв, тогда и заявим на вас куда следует.

Да пойми ты, дурья голова!.. Это тебя надо распрозаявить и куда следует и куда не следует. Люди горят работать на всю рабочую вселенную, а ты, слепая кишка, канцелярскими разговорами мочишься на их энтузиазм. Да?

Попрошу-с не упирать на личность! Личность в истории не играет особой роли. Это вам не царское время. Это раньше требовался энтузиазм. А теперь у нас исторический материализм, и никакого энтузиазму с вас не спрашивается.

Расходитесь, граждане, прием закрыт.

О баядера, перед твоей красотой! Тара-рам-тара-рам...

III действие

Сцена - продолжение театральных рядов. В первом ряду несколько свободных мест. Сигнал: "Начинаем". Публика смотрит в бинокли на сцену, сцена смотрит в бинокли на публику. Начинаются свистки, топанье, крики: "Время!"

Товарищи, не волнуйтесь! На несколько минут придется задержать третье действие по независящим обстоятельствам.

Одну минуту, товарищи! (В сторону.) Ну что, идут? Неудобно так затягивать. Переговорить, наконец, можно и потом; пройдите в фойе, как-нибудь вежливо намекните. А, идут!.. Пожалте, товарищи. Нет, что вы! Очень приятно! Ну, несущественно, одну минуту, даже полчаса, это ж не поезд, всегда можно задержать. Каждый понимает, в такое время живем. Могут быть всякие там государственные, даже планетарные дела. Вы смотрели первый и второй акт? Ну, как, как? Нас всех, конечно, интересует впечатление и вообще взгляд...

Ничего, ничего! Мы вот говорим с Иваном Ивановичем. Остро схвачено. Подмечено. Но все-таки это как-то не то... .

Так ведь это всё можно исправить, мы всегда стремимся. Вы только сделайте конкретные указания,- мы, конечно... оглянуться не успеете...

Сгущено всё это, в жизни так не бывает... Ну, скажем, этот Победоносиков. Неудобно все-таки... Изображен, судя по всему, ответственный товарищ, и как-то его выставили в таком свете и назвали еще как-то "главначпупс". Не бывает у нас таких, ненатурально, нежизненно, непохоже! Это надо переделать, смягчить, опоэтизировать, округлить...

Да, да, это неудобно! У вас есть телефон? Я позвоню Федору Федоровичу, он, конечно, пойдет навстречу... Ах, во время действия неудобно? Ну, я потом. Товарищ Моментальников, надо открыть широкую кампанию.

Эчеленца, прикажите!
Аппетит наш невелик.
Только слово, слово нам скажите,-
изругаем в тот же миг.

Что вы! Что вы, товарищи! Ведь это в порядке опубликованной самокритики и с разрешения Гублита выведен только в виде исключения литературный отрицательный тип.

Как вы сказали? "Тип"? Разве ж так можно выражаться про ответственного государственного деятеля:* Так можно сказать только про какого-нибудь совсем беспартийного прощелыгу. Тип! Это все-таки не "тип", а, как-никак, поставленный руководящими органами глазначпупс, а вы - тип!! И если в его действиях имеются противозаконные нарушения, надо сообщить куда следует на предмет разбирательства и, наконец, проверенные прокуратурой сведения - сведения, опубликованные РКИ, претворить в символические образы. Это я понимаю, но выводить на общее посмешище в театре...

Товарищ, вы совершенно правы, но ведь это по ходу действия.

Действия? Какие такие действия? Никаких действий у вас быть не может, ваше дело показывать, а действовать, не беспокойтесь, будут без вас соответствующие партийные и советские органы. А потом, надо показывать и светлые стороны нашей действительности. Взять что-нибудь образцовое, например, наше учреждение, в котором я работаю, или меня, например...

Да, да, да! Вы пойдите в его учреждение. Директивы выполняются, циркуляры проводятся, рационализация налаживается, бумаги годами лежат в полном порядке. Для прошений, жалоб и отношений - конвейер. Настоящий уголок социализма. Удивительно интересно!

Но, товарищ, позвольте...

Не позволю!!! Не имею права и даже удивляюсь, как это вообще вам позволили! Это даже дискредитирует нас перед Европой... (Мезальянсовой.) Это вы не переводите, пожалуйста...

Ах, нет, нет, ол раит! Он только что поел икры на анкете и теперь дремлет.

А кого вы нам противопоставляете? Изобретателя? А что он изобрел? Тормоз Вестингауза он изобрел? Самопишущую ручку он выдумал? Трамвай без него ходит? Рациолярию он канцеляризировал?.

Как?

Я говорю, канцелярию он рационализировал? Нет! Тогда об чем толк? Мечтателей нам не нужно! Социализм - это учет!

Да, да. Вы бывали в бухгалтерии? Я бывал в бухгалтерии - везде цифры и цифры, и маленькие, и больше, самые разные, а под конец все друг с другом сходятся. Учет! Удивительно интересно!

Товарищ, не поймите нас плохо. Мы можем ошибаться, но мы хотели поставить наш театр на службу борьбы и строительства. Посмотрят - и заработают, посмотрят - и взбудоражатся, посмотрят - и разоблачат.

А я вас попрошу от имени всех рабочих и крестьян меня не будоражить. Подумаешь, будильник! Вы должны мне ласкать ухо, а не будоражить, ваше дело ласкать глаз, а не будоражить.

Да, да, ласкать...

Мы хотим отдохнуть после государственной и общественной деятельности. Назад, к классикам! Учитесь у величайших гениев проклятого прошлого. Сколько раз я вам говорил. Помните, как пел поэт:

После разных заседаний - 
нам не радость, не печаль, 
нам в грядущем нет желаний, 
нам, тарам, тарам, не жаль...

Ну, конечно, искусство должно отображать жизнь, красивую жизнь, красивых живых людей. Покажите нам красивых живчиков на красивых ландшафтах и вообще буржуазное разложение. Даже, если это нужно для агитации, то и танец живота. Или, скажем, как идет на прогнившем Западе свежая борьба со старым бытом. Показать, например, на сцене, что у них в Париже женотдела нет, а зато фокстрот, или какие юбки нового фасона носит старый одряхлевший мир - сконапель - бомонд. Понятно?

Да, да! Сделайте нам красиво! В Большом театре нам постоянно делают красиво. Вы были на "Красном маке"? Ах, я был на "Красном маке". Удивительно интересно! Везде с цветами порхают, поют, танцуют разные эльфы и... сифилиды.

Режиссер Сильфиды, вы хотели сказать?

Да, да, да! Это вы хорошо заметили - сильфиды. Надо открыть широкую кампанию. Да, да, да, летают разные эльфы... и цвельфы... Удивительно интересно!

Простите, но эльфов было уже много, и их дальнейшее размножение не предусмотрено пятилеткой. Да и по ходу пьесы они нам как-то не подходят. Но относительно отдыха я вас, конечно, понимаю, и в пьесу будут введены соответствующие изменения в виде бодрых и грациозных дополнительных вставок. Вот, например, и так называемый товарищ Победоносиков, если дать ему щекотящую тему,- может всех расхохотать. Я сейчас же сделаю пару указаний, и роль просто разалмазится. Товарищ Победоносиков, возьмите в руки какие-нибудь три-четыре предмета, например, ручку, подпись, бумагу и партмаксимум, и сделайте несколько жонглерских упражнений. Бросайте ручку, хватайте бумагу- ставьте подпись, берите партмаксимум, ловите ручку, берите бумагу - ставьте подпись, хватайте партмаксимум. Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре. Сов-день - парт-день - бю-ро-кра-та. Сов-день - парт-день - бю-ро-кра-та. Доходит?

Хорошо! Бодро! Никакого упадочничества - ничего не роняет. На этом можно размяться.

Вуй, сэ трэ педагожик.

Легкость телодвижений, нравоучительная для каждого начинающего карьеру. Доступно, просто, на это можно даже детей водить. Между нами, мы - молодой класс, рабочий - это большой ребенок. Оно, конечно, суховато, нет этой округленности, сочности...

Ну, если вам это нравится, здесь горизонты фантазии необъятны. Мы можем дать прямо символистическую картину из всех наличных актерских кадров. (Хлопает в ладоши.)

Свободный мужской персонал - на сцену! Станьте на одно колено и согнитесь с порабощенным видом. Сбивайте невидимой киркой видимой рукой невидимый уголь. Лица, лица мрачнее... Темные силы вас злобно гнетут. Хорошо! Пошло!..

Вы будете капитал. Станьте сюда, товарищ капитал. Танцуйте над всеми с видом классового господства. Воображаемую даму обнимайте невидимой рукой и пейте воображаемое шампанское. Пошло! Хорошо! Продолжайте! Свободный женский состав - на сцену!

Вы будете - свобода, у вас обращение подходящее. Вы будете - равенство, значит, всё равно, кому играть. А вы - братство,- другие чувства вы всё равно не вызовете. Приготовились! Пошли! Подымайте воображаемым призывом воображаемые массы. Заражайте, заражайте всех энтузиазмом! Что вы делаете?!

Выше вздымайте ногу, симулируя воображаемый подъем. Капитал, подтанцовывайте налево с видом Второго интернационала. Чего руками размахались! Протягивайте щупальцы империализма... Нет щупальцев? Тогда нечего лезть в актеры. Протягивайте что хотите. Соблазняйте воображаемым богатством танцующих дам. Дамы, отказывайтесь резким движением левой руки. Так, так, так! Воображаемые рабочие массы, восстаньте символистически! Капитал, красиво падайте! Хорошо!

Капитал, издыхайте эффектно!

Дайте красочные судороги!

Превосходно!

Мужской свободный состав, сбрасывайте воображаемые оковы, вздымайтесь к символу солнца. Размахивайте победоносно руками. Свобода, равенство и братство, симулируйте железную поступь рабочих когорт. Ставьте якобы рабочие ноги на якобы свергнутый якобы капитал.

Свобода, равенство и братство, делайте улыбку, как будто радуетесь.

Свободный мужской состав, притворитесь, что вы - "кто был ничем", и вообразите, что вы - "тот станет всем". Взбирайтесь на плечи друг друга, отображая рост социалистического соревнования.

Хорошо!

Постройте башню из якобы могучих тел, олицетворяя в пластическом образе символ коммунизма.

Размахивайте свободной рукой с воображаемым молотом в такт свободной стране, давая почувствовать пафос борьбы.

Оркестр, подбавьте в музыку индустриального грохота.

Так! Хорошо!

Свободный женский состав - на сцену!

Увивайте воображаемыми гирляндами работников вселенной великой армии труда, символизируя цветы счастья, расцветшие при социализме.

Хорошо! Извольте! Готово!

Отдохновенная пантомима на тему -

Браво! Прекрасно! И как вы можете с таким талантом размениваться на злободневные мелочи, на пустяшные фельетоны? Вот это подлинное искусство - понятно и доступно и мне, и Ивану Ивановичу, и массам.

Да, да, удивительно интересно! У вас есть телефон? Я позвоню... Кому-нибудь позвоню. Прямо душа через край. Это заражает! Товарищ Моментальников, надо открыть широкую кампанию.

Эчеленца, прикажите!
Аппетит наш невелик.
Только хлеба-зрелищ нам дадите,-
всё похвалим в тот же миг.

Очень хорошо! Всё есть! Вы только введите сюда еще самокритику, этаким символистическим образом, теперь это очень своевременно. Поставьте куда-нибудь в сторонку столик, и пусть себе статьи пишет, пока вы здесь своим делом занимаетесь. Спасибо, до свиданья! Я не хочу опошлять и отяжелять впечатления после такой изящной концовочки. С товарищеским приветом!

С товарищеским приветом! Кстати, как фамилия этой артисточки, третья сбоку? Очень красивое и нежное... дарование... Надо открыть широкую кампанию, а можно даже и узкую, ну так... я и она. Я позвоню по телефону. Или пускай она позвонит.

Эчеленца, прикажите! 
Стыд природный невелик. 
Только адрес, адрес нам дадите,- 
стелефоним в тот же миг.

Гражданин, а гражданин, вас вежливо просют, убирайтесь вы отсюда! Куда вы прете?

Мне нужно в первый ряд...

А бесплатных пирожных вам не нужно? Вас вежливо просют, гражданин, а гражданин? У вас билет в рабочей полосе, а вы в чистую публику прете.

Я иду в первый ряд к товарищу Победоносикову по делу.

Гражданин, а гражданин, в театр для удовольствий ходют, а не по делу. Вам вежливо говорят, катитесь отсюда колбасой!

Удовольствие дело послезавтрашнее, а я по делу по сегодняшнему, и, если будет надо, не только первый - мы вам все ряды переворотим с ложами.

Гражданин, вам вежливо говорят, выметайтесь отсюда! За гардероб не платили, программу не купили, да еще без билета!

Да я не смотреть пришел. С моим делом я и по партийному билету сюда пройду... Я к вам, товарищ Победоносиков!

Чего вы кричите? И кто это такой? Какой-то Победоносиков?!!

Шутки в сторону, бросьте играться. Вы и есть он, и я к вам, который и есть главначпупс Победоносиков.

Надо-с узнать если не имя-отчество, то хотя бы фамилию, прежде чем обращаться к вышесидящему ответственному товарищу.

Так как ты ответственный, ты и отвечай, почему у тебя в канцелярии замораживают изобретение Чудакова? В нашем распоряжении минуты. Несчастие будет непоправимо. Отпустите немедленно деньги, вынесем опыт на максимально возвышенное место и...

Что за чепуха?! Какой Чудаков? Какие возвышенности? И я вообще сам сегодня выезжаю на возвышенности Кавказа.

Чудаков - это изобретатель...

Изобретателей много, а я один, и вообще прошу не беспокоить меня хотя бы в редкие, урегулированные подлежащими инстанциями минуты отдыха. Зайдите в пятницу.

К тебе зайдут - и не в пятницу, а сегодня, и не я, а...

Пускай заходит кто угодно, и не ко мне, а к моему заместителю. Если в приказе объявлено о моем отпуске, значит меня нет. Надо понимать конструкцию нашей конституции.

Это безобразие!

Втолкуйте ему, втелефонируйте ему, вы же обещали!

Приставать с делами к лицу, находящемуся в отпуску!!! Удивительно интересно! У вас есть телефон? Я позвоню Николаю Александровичу. Надо беречь здоровье старых ответственных, пока они еще молоды.

Товарищ Велосипедкин, умоляю вас, не устраивайте скандала! Он же ж не из пьесы. Он просто похож, и умоляю вас, чтоб они не догадались. Вы получите полное удовлетворение по ходу действия.

Прощайте, товарищ! Нечего сказать, называетесь ррреволюционным театром, а сами раздражаете... как это вы сказали?.. будоражите, что ли, ответственных работников. Это не для масс, и рабочие и крестьяне этого не поймут, и хорошо, что не поймут, и объяснять им этого не надо. Что вы из нас каких-то действующих лиц делаете? Мы хотим быть бездейственными... как они называются?- зрителями. Не-еет! В следующий раз я пойду в другой театр!

Да, да, да! Вы видали "Вишневую квадратуру"? А я был на "Дяде Турбиных". Удивительно интересно!

Что вы наделали? Вы чуть не сорвали весь спектакль. Пожалте на сцену! Пьеса продолжается!

IV действие

Сцена переплетена входными лестницами. Углы лестниц, площадки и двери квартир. На верхнюю площадку выходит одетый и с чемоданом Победоносиков. Пытается плечом придавить дверь, но Поля распахивает дверку и выбегает на площадку. Кладет руку на чемодан.

Что ж, я так и останусь?.. Не смешно!

Я прошу тебя прекратить этот разговор. Какое семейное мещанство! Каждый врач скажет, что для полного отдыха необходимо вырвать себя, именно себя, а не тебя, из привычной среды, ну и я еду восстановить важный государству организм, укрепить его в разных гористых местностях.

Я же знаю, ну, видела,- тебе принесли два билета. Я могла думать... Ну, чем, чем я тебе мешаю? Смешно!

Оставь ты эти мещанские представления об отдыхе. Мне на лодках кататься некогда. Это мелкие развлечения для разных секретарей. Плыви, моя гондола! У меня не гондола, а государственный корабль. Я тебе не загорать еду. Я всегда обдумываю текущий момент, а потом там... доклад, отчет, резолюция - социализм. По моему общественному положению мне законом присвоена стенографистка.

Когда я твоей стенографии мешала? Смешно! Ну, хорошо, ты перед другими ханжишь, стараешься, но чего ты меня обманываешь? Не смешно. Чего ты меня ширмой держишь?! Пусти ты меня, ради бога, и стенографируй хоть всю ночь! Смешно!

Тсс... Ты меня компрометируешь своими неорганизованными, тем более религиозными выкриками. "Ради бога". Тсс... Внизу живет Козляковский, он может передать Павлу Петровичу, а тот знаком домами с Семеном Афанасьичем.

Чего скрывать? Смешно!

Тебе, тебе нужно скрывать, скрывать твои бабьи мещанские, упадочные настроения, создавшие такой неравный брак. Ты вдумайся хотя бы перед лицом природы, на которую я еду. Вдумайся! Я - и ты! Сейчас не то время, когда достаточно было идти в разведку рядом и спать под одной шинелью. Я поднялся вверх по умственной, служебной и по квартирной лестнице. Надо и тебе уметь самообразовываться и диалектически лавировать. А что я вижу в твоем лице? Пережиток прошлого, цепь старого быта!

Я тебе мешаю? Чем? Смешно! Это ты из меня сделал ощипанную наседку.

Тсс!!! Довольно этой ревности! Сама шляешься по чужим квартирам. Комсомольские удовольствия, да? Думаешь, я не знаю? Не могла себе даже хахалей найти сообразно моему общественному положению. Шкодливая юбконосица!

Замолчи! Не смешно!

Тсс!!! Я тебе сказал, внизу живет Козляковский, Зайдем в квартиру. Это надо, наконец, кончить!

Хлопает дверью, вталкивает Полю в квартиру. На нижней ступеньке показывается Велосипедкин, за ним Чудаков, груженный невидимой машиной. Невидимую машину поддерживают Двойкин и Тройкин.

Нажимай, товарищи! Еще ступенек двадцать. Тащи тихо! Чтоб он не спрятался опять за секретарей и бумажки. Пускай эта бомба времени разорвется у него.

Боюсь, не успеем донести. Просчет в десятую секунды даст разницу в целый час по нашему времени.

Ты чувствуешь, как нагреваются части под рукой? Стекло закипает.

С моей стороны планка накаляется до невозможности. Плита! Честное слово, плита! С трудом держусь, чтоб не разжать ладонь.

Тяжесть машины увеличивается с каждой секундой. Я почти могу поручиться, что в машине материализуется постороннее тело.

Товарищ Чудаков, топай скорей! Поддерживать нет возможности. Огонь несем!!!

Товарищи, не сдавайтесь. Еще ступенек десять - пятнадцать, он сейчас же здесь наверху. О, черт, адово пламя! (Отрывает обожженную руку.)

Тащить дальше нельзя. Видимо, остаются секунды. Скорее! Хотя б до площадки! Сваливайте здесь!

Из двери выбегает Победоносиков, дверь захлопывает, потом стучит. Дверь приоткрывается, показывается Поля.

Ты, конечно, не волнуйся... Ты, Полечка, помни, что ты сама можешь понять, что нашу жизнь, мою жизнь может устроить только твое доброе желание.

Мое? Сама? Не смешно!

Кстати, я забыл спрятать браунинг. Он мне, должно быть, не пригодится. Спрячь, пожалуйста. Помни, он заряжен, и, чтоб выстрелить, надо только отвесть вот этот предохранитель. Прощай, Полечка!

Носик, ты скоро?

Т-с-с-с!!!

Грохот, взрыв, выстрел. Победоносиков распахивает дверь и бросается в квартиру. На нижней площадке фейерверочный огонь. На месте поставленного аппарата светящаяся женщина со свитком в светящихся буквах. Горит слово "Мандат". Общее остолбенение. Выскакивает Оптимистенко, на ходу подтягивает брюки, в ночных туфлях на босы ноги, вооружен.

Где? Кого?!

Привет, товарищи! Я делегатка 2030 года. Я включена на двадцать четыре часа в сегодняшнее время. Срок короткий, задания чрезвычайные. Проверьте полномочия и оповеститесь.

(бросается к делегатке, всматривается в мандат, скороговоркой проборматывая текст)

"Институт истории рождения коммунизма..." Так… "Даны полномочия..." Правильно... "Отобрать лучших..." Ясно... "для переброски в коммунистический век..." Что делается-то! Что делается, господи!.. (Бросается вверх по ступенькам.)

Товарищ Победоносиков, к вам делегат из центру.

Победоносиков снимает кепку, роняет чемодан, растерянно пробегает мандат, потом торопливо приглашает рукой в квартиру. К Оптимистенко шепотом, потом к Фосфорической женщине.

Накрути хвост вертушке. Справься там, знаешь у кого, возможная ли эта вещь, сообразно ли это с партэтикой и мыслимо ли безбожнику верить в такие сверхъестественные явления. (К Фосфорической женщине.) Я, конечно, уже в курсе этого дела, и мною оказано всемерное содействие. Ваши компетентные органы поступили вполне продуманно, направив вас ко мне. У нас этот вопрос уже прорабатывается в комиссии и сейчас же за получением руководящих директив будет с вами согласован. Пройдите прямо в мой кабинет, не обращая внимания на некоторое мещанство вследствие неувязки равенства культурного уровня супружества. (К Велосипедкину.) Пожалуйста! Я ж вам говорил - заходите прямо ко мне!

Ну, что, что?

Оне смеются и говорят, что это за границей человеческого понимания.

Ах, за границей! Значит, надо с ВОКСом увязать. Самую мельчайшую вещь надо растолковывать. Сами ни малейшей инициативы не могут проявить. Товарищ Мезальянсова, стенография откладывается. Подымайтеся вверх для немедленной сверхурочной культурной связи.

V действие

Установка второго действия, только беспорядочная. Надпись: "Бюро по отбору и переброске в коммунистический век". Вдоль стены сидят Мезальянсова, Бельведонский, Иван Иванович, Кич, Победоносиков. Оптимистенко секретарствует на приеме. Победоносиков ходит недовольный, придерживая двумя руками два портфеля.

В чем дело, гражданин?

Нет, так это продолжаться не может! Я об этом еще поговорю. Я и в стенную газету про это напишу. Обязательно напишу!!! С бюрократизмом и протекционизмом надо бороться. Я требую пропустить меня вне очереди!

Товарищ Победоносиков, да какой же может быть бюрократизм перед проверкой и перед отбором? Не треба вам ее беспокоить. Идите себе вне очереди. Вот очередь пройдет, и валяйте прямо сами по себе и без всякой очереди.

Мне нужно сейчас!

Сейчас? Пожалуйста, сейчас! Только же ж у вас часы с ихними часами не согласованы. У нее же ж, товарищ, время другое, и как она мне скажет, вы сейчас же ж и пойдете...

Так ведь мне ж надо в связи с переброской выяснить массу дел: и оклад, и квартиру, и прочее.

Тьфу! Да я же ж вам говорю, не суйтесь вы с мелочами в крупное госучреждение! Мы мелочами заниматься не можем. Государство крупными вещами интересуется: фордизмы разные, машины времени, то, сё...

Иван Иванович

Вы когда-нибудь бывали в очереди? Я первый раз бываю в очереди. Удивительно неинтересно!

Товарищи, сегодняшняя встреча - наспех. Со многими мы проведем года. Я расскажу вам еще много подробностей нашей радости. Едва разнеслась весть о вашем опыте, ученые установили дежурство. Они много помогли вам, учитывая и корректируя ваши неизбежные просчеты. Мы шли друг к другу, как две бригады, прорывающие тоннель, пока не встретились сегодня. Вы сами не видите всей грандиозности ваших дел. Нам виднее: мы знаем, что вошло в жизнь. Я с удивлением оглядывала квартирки, исчезнувшие у нас и тщательно реставрируемые музеями, и я смотрела гиганты стали и земли, благодарная память о которых, опыт которых и сейчас высятся у нас образцом коммунистической стройки и жизни. Я разглядывала незаметных вам засаленных юношей, имена которых горят на плитах аннулированного золота. Только сегодня из своего краткого облета я оглядела и поняла мощь вашей воли и грохот вашей бури, выросшей так быстро в счастье наше и в радость всей планеты. С каким восторгом смотрела я сегодня ожившие буквы легенд о вашей борьбе - борьбе против всего вооруженного мира паразитов и - поработителей. За вашей работой вам некогда отойти и полюбоваться собой, но я рада сказать вам о вашем величии.

Товарищ, простите, я вас перебью. Но времени остается наших шесть часов, и мне нужны ваши последние указания. Сколько будет отправлено, год назначения, быстрота?

Направление - бесконечность, скорость - секунда - год, место -2030 год, сколько и кто - неизвестно. Известна только станция назначения. Здесь - ценность неясна. Будущему прошлое - ладонь. Примут тех, кто сохранится в ста годах. Приступайте, товарищ! Кто с вами?

Я!

Я!

Я!

А кто из математиков - для чертежей и руководства?

Мы!

Мы!

Мы!

Как? Вы и рабочие, вы и математики?

Очень просто! Мы и рабочие, мы и вузовцы.

Для нас просто. Я не знала, прост ли для вас переход от конвейера к управлению, от рашпиля к арифмометру.

Не такие переходы делали, товарищ. Мы броненосцы делали, потом зажигалки, с зажигалками кончили - штыки начали, штыков наделали - на трактора перешли, да еще всякую учебу на вуз наматывали. И у нас многие не верили, только мы это неверие в рабочий класс ликвидировали. Когда вы наше время изучали, у вас небольшой просчетец вышел. Вы, кажется, про прошлый год думаете?

Я вижу, с вашим подвижным курьерским мозгом встать бы прямо в наши ряды и в нашу работу.

Этого мы и боимся, товарищ. Машину мы пустим и, конечно, пойдем, если ячейка пошлет. Но, пожалуйста, лучше пока не берите нас никуда. У нас как раз наш цех на непрерывку переходит - очень важно и интересно знать, выполним ли мы пятилетку в четыре года.

Обещаю одно. Остановимся на станции 1934 год для получения справок. Но если таких, как вы, много, то и справок не надо.

Идем, товарищи!

Стена канцелярии. Пробегают Чудаков, Велосипедкин, Двойкин, Тройкин, Фоскин, на ходу сверяя планы. Победоносиков семенит за Чудаковым. Чудаков отмахивается.

Подумаешь, какой-то Чудаков пользуется тем,, что изобрел какой-то аппаратишко времени и познакомился с этой бабой, ответ-женщиной, раньше. Я еще не уверен вообще, что здесь не просто бытовое разложение и вообще связи фридляндского порядка. Пол и характер! Да! Да! (К Оптимистенко.) Подчиненный товарищ Оптимистенко, вы же должны понять, что вопрос касается важнейшей вещи о поездке моей, ответственного работника, во главе целого учреждения в столетнюю служебную командировку.

Да не согласовано ваше путешествие!

То есть как это не согласовано? Я уже с утра себе и литеры и мандаты выписал!

Ну, видите, а с НКПС не увязано.

Но при чем же тут НКПС? Это же головотяпство! Это же ж не поезд. Тут в одну секунду сорок человек или восемь лошадей мчат вперед на целый год.

Отказать! Нежизненно! Кто же ж согласится ездить в командировку, когда ему за сто лет суточных треба, а ему секундочные выписывать будут?.

Кабинет Победоносикова.

Товарищи...

Прошу слова! Простите за навязчивость, я без всякой надежды, какая может быть надежда! Смешно! Я просто за справкой, что такое социализм. Мне про социализм товарищ Победоносиков много рассказывал, но всё это как-то не смешно.

Вам недолго осталось ждать. Вы поедете вместе с мужем, с детьми.

С детьми? Смешно, у меня нет детей. Муж говорит, что в наше боевое время лучше не связываться с таким несознательным не то элементом, не то алиментом.

Хорошо. Вас не связывают дети, но ведь вас связывает многое другое, раз вы живете с мужем.

Живу? Смешно! Я не живу с мужем. Он живет с другими, равными ему умом, развитостью. Не смешно!

Почему же вы называете его мужем?

Чтобы все видели, что он против распущенности. Смешно!

Понимаю. Значит, он просто заботится о вас, чтобы у вас всё было?

Да... он заботится, чтобы у меня ничего не было. Он говорит, что обрастание меня новым платьем компрометирует его в глазах товарищей. Смешно!

Не смешно!

Стена канцелярии. Проходит Поля.

Поля? Ты как здесь? Доносила? Жаловалась?!

Жаловалась? Смешно!

Ты ей, главное, рассказала, как мы шли вместе, плечо к плечу, навстречу солнцу коммунизма? Как мы боролись со старым бытом? Женщины любят сентиментальность. Ей это понравилось? Да?

Вместе? Смешно!

Ты смотри, Поля! Ты не должна запятнать мою честь как члена партии с выдающимся стажем. Ты должна помнить про партийную этику и не выносить сора из избы. Кстати, ты пошла бы в избу, то есть в квартирку, и убрала бы, вынесла сор и уложила вещи. Я еду. Я против совместительства и пока поеду один, а тебя выпишу, когда вообще буду выписывать родственников. Иди домой, Поля, а то...

Что "а то"? Не смешно!

Выбор на ваше учреждение пал случайно, как и изобретения кажутся случайными. Пожалуй, лучшие образцы людей в том учреждении, в котором работают Тройкины и Двойкины. Но у вас на каждой пяди стройка, хорошие экземпляры людей можно вывезти и отсюда.

Скажите, а мне можно с вами?

Вы отсюда?

Пока ниоткуда.

Как так?

Сократили.

Что это значит?

Губы, говорят, красила.

Кому?

Себе.

Больше ничего не делали?

Перестукивала. Стенографировала.

Хорошо?

Хорошо.

Отчего ж ниоткуда?

Сократили.

Почемy?

Губы красила.

Кому?

Да себе ж!

Так какое ж им дело?

Сократили.

Почему?

Губы, говорят, красила!

Так зачем же вы красили?

Не покрасить, тогда и совсем не примут,

Не понимаю. Если б вы еще кому-нибудь другому, скажем, приходящим за справками на работе красили б ну, тогда б могли сказать - мешает, посетители обижаются. А так...

Товарищ, вы меня извините за губы. Что мне делать? В подполье я не была, а нос у меня в веснушках, на меня только и внимание обратят, что я губами бросаюсь. Если у вас и без этого на людей смотрят, вы скажите, только покажите вашу жизнь - хоть краешком! Конечно, там у вас все важные... с заслугами, там Победоносиковы разные. Я им на глаза попадаться не буду, но все-таки пустите... Если не подойду, я обратно вернусь... вышлете сейчас же. А в дороге я могу кой-чего поделать, впечатления будете диктовать или отчет в израсходовании - я настукаю.

А я подсчитаю. Я лучше у вас в МУУР заявлю, а то пока здесь суды разберутся...

Запишите, занесите в протокол! В таком случае я должен заявить, что я снимаю с себя всякую ответственность, и если вследствие незнакомства с предшествующей перепиской, а также неудачного подбора личного состава произойдет катастрофа...

Ну, ето вы оставьте!.. Не угрожайте крупному государственному учреждению, нам нервничать и волноваться невдобно. А если произойдет катастрофа, мы тогда и доведем до сведения милиции на предмет составления протокола.

Как? Еще в учреждении?! Еще на свободе?!! Товарищ Оптимистенко! Почему не приняты меры? Но, впрочем, раз вы еще на свободе, вы не можете уклоняться от срочной работы. Надо сообразно с моими командировками выписать подъемные и суточные, исходя из нормального понятия о времени и среднего заработка за сто лет, ну и там командировочные и подотчетные... В случае порчи машины, может, где-нибудь придется простоять, на каком-нибудь глухом полугодии, лет двадцать, тридцать, надо всё это предусмотреть и принять во внимание. Нельзя так неорганизованно катиться...

А ты организованно катись колбасой!!!

Колбасой? Вы бывали на заседаниях? Я бывал на заседаниях. Везде бутерброды с сыром, с ветчиной, с колбасой - удивительно интересно!

Ну, хорошо, я уйду! При таком отношении я скажу, что я ухожу в отставку. Пускай потом изучают меня по воспоминаниям современников и портретам. Я ухожу, но вам же, товарищи, хуже!

Прием закрыт! Придите завтра, в порядке живой очереди.

Какой прием? Какое завтра? Какая очередь?!!

Согласно с основными законами.

А, вы эту глупость снять забыли?!

Здравствуйте, здравствуйте, товарищ. Простите, что я опоздал, но эти дела... Я все-таки к вам заехал на минутку. Я отказывался. Но никто и слушать не хочет. Езжай, говорят, представительствуй. Ну, раз коллектив просит,- пришлось согласиться. Только имейте в виду, товарищ, я работник центрального значения, пускай другие колхозятся. Вы это учтите заранее и снеситесь. Товарищ Оптимистенко может дать молнией за наш счет. Вы, конечно, сами понимаете, что мне придется предоставить должность согласно стажу и общественному положению как крупнейшему работнику в своей области.

Товарищ, я никого никуда не определяю, я явилась к вам только для убедительности. Не сомневаюсь, что с вами поступят так, как вы заслуживаете.

Инкогнито? Понимаю! Но между нами, как облеченными обоюдным доверием, не может быть тайн. И я, как старший товарищ, должен вам заметить, что вас окружают люди не вполне стопроцентные. Велосипедкин курит. Чудаков - пьет, должно быть, пьет сообразно с фантазией. Должен сказать и про жену, не смею утаить от организации,- мещанка и привержена к новым связям и к новым юбкам, совокупно именуемым старым бытом.

Ну, какое вам дело? Работают зато...

Ну что ж, что зато? Я тоже за то, но я зато не пью, не курю, не даю "на чай", не загибаю влево, не опаздываю, не... (наклоняется к уху), не предаюсь излишествам, не покладаю рук...

Это вы говорите про всё, чего вы "не, не, не"... Ну а есть что-нибудь, что вы "да, да, да"?

Да, да, да? Ну, да! Директивы провожу, резолюции подшиваю, связь налаживаю, партвзносы плачу, партмаксимум получаю, подписи ставлю, печать прикладываю... Ну, просто уголок социализма. У вас там, должно быть, циркуляция бумажек налажена, конвейер, а?

Не знаю, про что вы говорите, но, конечно, бумага для газет подается в машину исправно.

Кхе, кхе!

Плиз, сэр.

Асеев, бегемот, дай в долг, лик избит, и стоимость снизилась май пуд часейшен...

Мистер Понт Кич хочет сказать, что он может по сходной государственной цене скупить, ввиду полной ненадобности, все часы, и тогда он поверит в коммунизм.

Понятно и без перевода. Сначала признайте - выгоды потом! Товарищи! Приходите вовремя,- ровно в двенадцать часов на станцию 2030 год отбывает первый поезд времени.

VI действие

Подвал Чудакова. С двух сторон невидимой машины возятся Чудаков и Фоскин, Велосипедкин и Двойкин. Фосфорическая женщина сверяет с планом невидимую машину. Тройкин хранит двери.

Товарищ Фоскин! Щиты, ослабляющие ветер, ставьте ординарные. Пятилетка приучила к темпу и скорости. Переход почти не будет заметен.

Стекло сменю. Полмиллиметра. Небьющееся.

Товарищ Двойкин! Проверьте рессоры. Смотрите, чтобы не трясло на ухабах праздников. Непрерывка избаловала плавным ходом.

Пройдем плавно, только б не валялись водочные бутылки на дороге.

Товарищ Велосипедкин! Следите за манометром дисциплины. Отклонившихся срежет и снесет.

Ничего! Подтянем струною!

Товарищ Чудаков, готово?

Отметим линию стояния, и можно пускать пассажиров.

Тройкин, пускай!

Взвивайся песня,
                рей, моя, 
над маршем
          красных рот! 
Впе-
    ред, 
        вре-
            мя! 
Вре-
    мя,
       впе-
           ред! 
Вперед, страна,
               скорей, моя, 
пускай
      старье
            сотрет! 
Впе-
    ред,
        вре-
            мя! 
Вре-
    мя,
       впе-
           ред!
Шагай, страна,
              быстрей, моя,
коммуна -
         у ворот! 
Впе-
    ред,
        Вре-
            мя!
Вре-
    мя,
       впе-
           ред! 
На пятилетке
            премией 
мы -
    сэкономим год! 
Впе-
    ред,
        вре-
            мя!
Вре-
    мя,
       впе-
           ред! 
Наляг, страна,
              скорей, моя, 
на непрерывный ход! 
Впе-
    ред,
       вре-
           мя!
Вре-
    мя,
       впе-
           ред! 
Сильней, коммуна,
                 бей, моя,
пусть вымрет
            быт - урод!
Впе-
    ред,
        вре-
            мя!
Вре-
    мя,
       вперед! 
Взвивайся, песня,
                рей, моя, 
над маршем
          красных рот! 
Впе-
    ред,
       вре-
           мя! 
Вре-
    мя,
      впе-
          ред!

Товарищ, я вас должен конфиденциально спросить- буфет будет? Так и знал! А почему не оповещено приказом? Забыли? Ну, ничего, питья хватит, с едой перебьемся. Заходите в наше купе. Которое местечко-то?

Становитесь рядом. Плечо к плечу. Об усталости не беспокойтесь. Только поворот вот этого колеса - и через секунду...

Звонка еще не было? Можно давать. Сразу второй! (К Двойкину.) Товарищ, ты партийный? Да? Не в службу, а в дружбу,- помоги там с вещами. Документы важные, о-о-о!!! Нельзя доверять разным беспартийным носильщикам, носящим только за деньги, а тебе, как выдвиженцу, пожалуйста,- неси! Доверяю!.. Кто здесь завглавнач посадки? Где мое купе? Мое место, конечно, нижнее...

Машина времени еще не вполне оборудована. Вам, как пионерам этого вида транспорта, придется стоять о всеми.

При чем тут пионеры? Пионерский слет закончен, и попрошу никогда больше не надоедать мне с пионерами. Эта кампания проведена! Я просто не поеду!

Черт знает что такое! Надо, наконец, научиться беречь старого гвардейца, а то я уйду из гвардии. Наконец я требую компенсации за неиспользованный отпуск! Одним словом, где вещи?

Двойкин толкает вагонетку с перевязанными кипами бумаг, шляпными картонками, портфелями, охотничьими ружьями и шкафом-фундуком Мезальянсовой. С четырех углов вагонетки четыре сетера. За вагонеткой Бельведонский с чемоданом, ящиком, кистями, портретом.

Товарищ, это что за громадный универмаг?

Да нет же ж. Это малюсенькое обрастание.

Ну, зачем вам? Хоть часть оставьте!

Конечно, товарищ, почтой дошлете.

Попрошу без замечаний! Развесьте себе стенную газету и замечайте там. Я должен представить циркуляры, литеры, копии, тезисы, перекопии, поправки, выписки, справки, карточки, резолюции, отчеты, протоколы и прочие оправдательные документы при хотя бы вещественных собаках. Я мог спросить дополнительный вагон-бис, но я не спрашиваю сообразно со скромностью в личной жизни. Не теряйте политику дальнего прицела. Вам это тоже очень и очень пригодится. Получив штаты, я переведу канцелярию в общемировой масштаб. Расширив штаты, я переведу масштаб в междупланетный. Надеюсь, вы не хотите обесканцелярить и дезорганизовать планету?

Не возражайте, гражданка. Жалко же ж планету.

Только возитесь быстрее!

Я попрошу вас не вмешиваться не в свою компетенцию. Это слишком! Попрошу не забывать - это мои люди, и пока я не снят, я здесь распронаиглавный. Мне это надоело! Я буду жаловаться всем на все действия решительно всех, как только вступлю в бразды. Посторонитесь, товарищи! Ставьте вещи сюда. Где портфель светло-желтого молодого теленка с монограммой? Оптимистенко, сбегайте! Не волнуйтесь, подождут! Я останавливаю поезд по государственной необходимости, а не из-за пустяков.

Пожалуйста, не шипи! Я прибирала дома, как ты велел,- сейчас вернусь, доприбираюсь. Вижу - забыл. Думаю - важное! Смешно! Прибежала - пожалуйста! (Передает портфель.)

Принимаю портфель и принимаю к сведению. Надо напоминать раньше! В следующий раз я буду рассматривать это как прорыв и ослабление супружеской дисциплины. Провожатые, выйдите! Прощай, Поля! Когда я устроюсь, я тебе буду присылать треть чего-нибудь в согласии с практикой суда и вплоть до изменения устаревшего законодательства.

Кхе, кхе!

Плиз, сэр!

Вор нагл драл с лип жасмин дай нам плюньте биллетер...

Мистер Кич хочет сказать и говорит, что он без билета, потому что не знал, какой нужен - партийный или железнодорожный, но что он согласен врастать в любой социализм, только чтоб это ему было доходно...

Плиз, плиз, сэр. Дорогой договоримся.

Привет! Наше вам и вашим и нашим достижениям. Еще одно последнее усилие - и всё будет изжито. Вы видали социализм? Я сейчас увижу социализм - удивительно интересно.

Итак, товарищи... Почему и на чем мы остановились?

Мы остановились на "Итак, товарищи..."

Да! Прошу слово! Беру слово! Итак, товарищи, мы переживаем то время, когда в моем аппарате изобретен аппарат времени. Этот аппарат освобожденного времени изобретен именно в моем аппарате, потому что у меня в аппарате было сколько угодно свободного времени. Настоящий текущий момент характеризуется тем, что он момент стоячий. А так как в стоячем моменте неизвестно, где заключается начало и где наступает конец, то я сначала скажу заключительное слово, а потом вступительное. Аппарат прекрасный, аппарату рад - рад и я и мой аппарат. Мы рады потому, что, раз мы едем раз в год в отпуск и не пустим вперед год, мы можем быть в отпуску каждый год два года. И наоборот, теперь мы получаем жалованье один день в месяц, но раз мы можем пропустить весь месяц в один день, то мы можем получать жалованье каждый день весь месяц. Итак, товарищи...

- Долой!

- Довольно!!

- Валяй без молебнов!!!

- Чудаков, выключи ему время!

Чудаков подкручивает Победоносикова. Победоносиков продолжает жестикулировать, но уже совсем не слышен.

В свою очередь беру слово от лица всех и скажу вам прямо в лицо, невзирая на лица, что нам всё равно, какое лицо стоит во главе учреждения, потому что мы уважаем только то лицо, которое поставлено и стоит. Но скажу нелицеприятно, что каждому лицу приятно, что это опять ваше приятное лицо. Поэтому от лица всех подношу вам эти часы, так как эти идущие часы будут к лицу именно вам, как лицу, стоящему во главе...

- Долой!!!

- Посолите ему язык!!

- Закрути ему кран, Чудаков!

Товарищи! По первому сигналу мы мчим вперед, перервав одряхлевшее время. Будущее примет всех, у кого найдется хотя бы одна черта, роднящая с коллективом коммуны,- радость работать, жажда жертвовать, неутомимость изобретать, выгода отдавать, гордость человечностью. Удесятерим и продолжим пятилетние шаги. Держитесь массой, крепче, ближе друг к другу. Летящее время сметет и срежет балласт, отягченный хламом, балласт опустошенных неверием.

Отойди, Поля!

Мне бы только добежать до социализма, уж там разберут.

Держи!!!

Раз, два, три!

Бенгальский взрыв. "Марш времени". Темнота. На сцене Победоносиков, Оптимистенко, Бельведонский, Мезальянсова, Понт Кич, Иван Иванович, скинутые и раскиданные чертовым колесом времени.

Слезай, приехали!

Поля, Полечка! Пощупай меня, осмотри меня со всех сторон. Кажется, меня переехало временем. Полина!.. Увезли?! Задержать, догнать и перегнать! Который час?

Отдавайте, отдавайте часы, гражданин! Бытовая взятка нам не к лицу как таковая, коль скоро я один от лица всех месячное жалованье в эти часы вложил. Мы найдем себе другое лицо, чтобы подносить часы и уважать.

Лес рубят - щепки летят. Маленькие... большие недостатки механизма. Надо пойти привлечь советскую общественность. Удивительно интересно!

Художник, лови момент, изобрази живого человека в смертельном оскорблении!

Не-е-ет! Ракурс у вас какой-то стал неудачный. На модель надо смотреть, как утка на балкон. У меня только снизу вверх получается вполне художественно.

Хорошо, хорошо, пускай попробуют, поплавают без вождя и без ветрил! Удаляюсь в личную жизнь писать воспоминания. Пойдем, я с тобой, твой Носик!

Я уже с носиком, и даже с носом, и даже с очень большим. Ни социализма не смогли устроить, ни женщину. Ах вы, импо... зантная фигурочка, нечего сказать! Гуд бай, адье, ауфвидерзейн, прощайте!!! Плиз, май Кичик, май Пончик! (Уходит с Понтом Кичем.)

И она, и вы, и автор - что вы этим хотели сказать,- что я и вроде не нужны для коммунизма?!?

[1929-1930]

Примечание

"Что такое "Баня"? Кого она моет?" Так озаглавил Маяковский одну из своих статей - и отвечал на свой вопрос: "Баня" - "драма в шести действиях с цирком и фейерверком". "Баня" моет (просто стирает) бюрократов".

Поэт посвятил "Баню" пропаганде неотложной задачи, стоявшей перед советским обществом. Эту задачу XVI конференция ВКП(б) (23-29 апреля 1929 года) определила так: "Борьба партии и Советов с бюрократическими извращениями государственного аппарата, нередко заслоняющими от широких масс трудящихся действительную природу пролетарского государства, становится одной из важнейших форм классовой борьбы". Конференция указала на развитие самокритики как на одно из сильнейших орудий в борьбе с бюрократизмом, которая должна опираться на "активность и самодеятельность рабочего класса"^*.

^* (Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференции и пленумов ЦК 1898-1954. Издание седьмое. Часть II. 1924-1930. М., Государственное издательство политической литературы, 1954, стр. 590, 602.)

Именно эти проблемы положил Маяковский в основу создания "Бани", к работе над "Баней" он приступил в начале мая 1929 года.

В своей драме он вывел резко сатирические образы бюрократов, засевших в учреждении, которое по самому своему назначению является апогеем бюрократизма. Это "Главное управление по согласованию"; его задача - "увязывать и согласовывать вопросы". Начальник управления Победоносиков - законченный бюрократ; все его понятия лишены реального содержания, его речи полны словесных штампов.

Образ Победоносикова дополняется образами Оптимистенко, Мезальянсовой, Ивана Ивановича. "Все эти типы вместе,- говорил Маяковский на обсуждении "Бани" 30 октября 1929 года,- должны составить общую фигуру бюрократа". Поэт брал понятие бюрократизма очень широко. Он видел в нем не только порочный метод администрирования, но и определенный склад мышления.

Однако "Баня" - не только сатира на бюрократов. "Баня",- писал Маяковский в статье "В чем дело?",- защищает горизонты, изобретательство, энтузиазм". И он противопоставил бюрократизму творческий порыв рабочего класса, получивший здесь образное, поэтическое выражение в создании машины времени, переносящей положительных героев пьесы в будущее - на сто лет вперед. Эта фантастическая машина - символ пятилетки (вспомним, что пьеса написана в начале первой пятилетки), темпов социалистического строительства. Человек подчиняет себе время. Заголовок пьесы, кроме "стирки" бюрократов, имеет также значение испытания (пригодности для полета в будущее, в коммунистическое общество). Так же, как в "Клопе", фантастика придает пьесе огромный размах: зритель оценивает своих современников, их деятельность на фоне движения советского общества в будущее. Но в отличие от "Клопа" Маяковский назвал "Баню" не комедией, а драмой,- очевидно, этим он хотел подчеркнуть трудность борьбы с бюрократизмом и с косностью мысли. Поэт-новатор, он создал новый драматургический жанр - сатирическую драму.

Рисуя образы тех, кто противостоит бюрократам, поэт раскрывает двойной смысл одного явления: изобретатель Чудаков и явившаяся из будущего Фосфорическая женщина представляют творческую фантазию и фантастику, рабочие Велосипедкин, Фоскин, Двойкин и Тройкин - конкретную практику. Но рабочие - не просто технические исполнители - они идейные борцы за машину времени. И они являют творческую связь физического и умственного труда: "Мы и рабочие, мы и вузовцы" (то есть студенты высшего учебного заведения),- говорят они. Еще редкое в 1929 году, это явление в наше время стало типичным. Здесь обнаруживается сила предвидения Маяковского.

Подобно "Клопу", "Баня" была связана с работой Маяковского в печати. Она как бы продолжение и обобщение его газетных и журнальных стихов, обличающих бюрократизм. Многое в "Бане" перекликается также со стихотворениями Маяковского, пропагандирующими самокритику, стихотворениями об изобретательстве, стихотворениями, в которых воплотился пафос первой пятилетки.

Эскизы костюмов к спектаклю 'Клоп'. Художники Кукрыниксы. 1929

"Клоп" был, в сущности, творческой переработкой киносценария Маяковского "Позабудь про камин", в "Бане" же для обрисовки Победоносикова частично использованы отдельные эпизоды из первой части другого непоставленного сценария поэта - "Товарищ Копытко" или "Долой жир!" (см. настоящий том).

Эскизы костюмов к спектаклю 'Клоп'. Художники Кукрыниксы. 1929

"Баня" была очень злободневной пьесой. Мало того, что в ней развернуты проблемы, волновавшие нашу общественность, - Маяковский упоминает об определенных событиях советской жизни 1929 года, как партийная чистка, как всесоюзный пионерский слет.

Маяковский борется с одряхлевшими явлениями не только в жизни, но и в искусстве. Этой задаче он посвятил третье действие "Бани", о котором сказал на первом же обсуждении: "Оно для меня очень важно, чтобы показать, что театр - не отобразительская вещь, что он врывается в жизнь". Поэт выступил против лжереволюционного театра, который поддерживают пошляки - бюрократы.

"Баня" написана прозой, но это проза великого поэта. Она так отточена, что часто кажется, будто слушаешь стихи. Слова, которые произносят действующие лица, необычайно ярко характеризуют их. Таковы, например, речи Победоносикова и Оптимистенко в шестом действии (перед отправкой машины времени). Это блестящие сатирические образцы идиотизма канцелярского "слога".

По поводу своеобразного построения реплик Понт Кича Маяковский сказал: "Надо сразу придумать и английское слово и то русское, которое из него можно сделать, например, "из вери уэлл" - по-русски будет: "и зверь ревел". [...] Из английского "ду ю уант" вышел "дуй Иван", "пленти" превратилось в "плюньте", "джаст мин" - в "жасмин", "андестенд" - в "Индостан", "ай сэй иф"-в "Асеев". Некоторые слова ("слип", "ту-го", "свелл") так и вошли в текст в русской транскрипции ("с лип", "туго", "свел"), а характерные английские суффиксы "шен" и "ли" дали "изобретейшен", "часейшен" и "червонцли..."^*.

^* (См. Р. Райт. Двадцать лет назад. В книге: Маяковскому. Сборник воспоминаний и статей. Л., Гослитиздат, 1940, стр. 125.)

Маяковский закончил "Баню" в середине сентября 1929 года,- точнее, был закончен текст, который можно было вынести в аудиторию; затем во время репетиций продолжалась кропотливая дополнительная работа автора над пьесой, о чем свидетельствуют многочисленные варианты драмы.

22 сентября Маяковский читал пьесу дома друзьям, а на следующий день - Художественно-политическому совету Государственного театра имени Вс. Мейерхольда. Выступая на обсуждении "Бани", В. Э. Мейерхольд дал ей очень высокую оценку, сравнивал ее с пьесами Мольера, Пушкина, Гоголя. Он говорил, что эта пьеса - "крупнейшее событие в истории русского театра, это величайшее событие, и нужно прежде всего приветствовать поэта Маяковского, который ухитрился дать нам образец прозы, сделанный с таким же мастерством, как и стихи. [...] Конечно, Маяковский начинает собой новую эпоху, и мы должны в его лице приветствовать именно этого крупнейшего драматурга, которого мы обретаем"^*. В единогласно принятой резолюции совет решил: "...постановка пьесы тов. Маяковского "Баня" является чрезвычайно желательной. Пьеса ценна и важна как для театра, так и для всей нашей драматической литературы"^**.

^* (В. Э. Мейерхольд. Статьи, письма, речи, беседы. М., изд. "Искусство", 1968, ч. 2, стр. 217.)

^** (Цитируется по стенограмме, хранящейся у автора настоящих комментариев.)

Затем Маяковский читал "Баню" в Москве - в Доме печати, по радио и на ряде рабочих собраний, в Главреперткоме (Главном репертуарном Комитете при Наркомпросе), в клубе Ижорского завода под Ленинградом и др.

Как и во время подготовки "Клопа", Маяковский в качестве ассистента постановщика Вс. Мейерхольда неутомимо работал с актерами театра.

Работа Маяковского над "Баней" была сложной. К большому ТРУДУ. вложенному им в создание чернового автографа "Бани", прибавились бесчисленные дополнения и улучшения, внесенные им в процессе сотрудничества с Мейерхольдом и руководимым им коллективом. Особенно значительно Маяковский переработал и дополнил пятое и шестое действия. Однако далеко не все изменения вошли в печатный текст. Во-первых, потому, что от некоторых поэт отказался в процессе дальнейшей работы. Во-вторых, он сдал Государственному издательству текст "Бани" для выпуска отдельной книжкой 9 декабря, то есть в период, когда до окончания репетиций было еще далеко, и, следовательно, доработка текста, которую он продолжал в ходе их, велась энергично. Позднее он так и не успел внести поправки в текст, сданный издательству. Корректурные листы издания "Бани" проходили после смерти Маяковского, и его дополнения и изменения в текст не вошли.

Текст, по которому пьеса игралась в Государственном театре имени Вс. Мейерхольда, был полнее печатного. Мейерхольд расширил состав персонажей "Бани". Для некоторых введенных им действующих лиц Маяковский написал тексты реплик и даже целых вставок. Но, к сожалению; нет возможности восстановить полностью сценический вариант, так как суфлерский экземпляр пьесы не удалось разыскать. И некоторые вставки, фигурировавшие в спектакле, уцелели только в черновиках. Среди вставок, сохранившихся в законченном виде, имеется следующая сценка разговора машинистки Ундертон и бухгалтера Ночкина с Фосфорической женщиной (в пятом действии):

Ночкин. Я позвоню.

Ундертон. Нет, лучше я позвоню.

Ночкин (хватаясь за трубку). Нет, лучше вы дайте гривенник, а позвоню я.

Ундертон (вырывая трубку). Нет, суйте гривенник вы, а я позвоню значительно лучше вас. Алло! Алло!

Фосф. ж. Алло! Кто говорит?

Ундертон. Машинистка.

Фосф. ж. С машины времени?

Ундертон. Нет, я временная... с пишущей машинки".

Была в спектакле (в шестом действии) и сценка Победоносикова с беспризорными:

"Победоносиков. Вещи! Где мои вещи?! Ах, эти худшие цветы в нашей жизни... Ах, эти лучшие чемоданы в моей жизни... Чемоданы сперли цветы, т. е. нет, цветы сперли чемоданы, т. е. нет, сперли и цветы, и чемоданы. А! Милиция! Граждане! Все на борьбу с беспризорщиной!

Беспризорный. Счастливого пути, дяденька. Дяденька, а дяденька, дай пятачок. Ну, тогда золотой зуб.

Победоносиков. Товарищ Оптимистенко, дайте этим тюльпанам десять копеек в счет моих командировочных.

Второй беспризорный (к Победоносикову). А мне?

Оптимистенко. Эй, вы, цветочки, расписывайтесь в ведомости.

Милиционер (входя). Где беспризорные? Какие беспризорные?

Победоносиков. При чем тут беспризорные? Эта кампания уже проведена, чемоданы нашли, беспризорных побороли и прошу ко мне больше не приставать ни с какими беспризорными".

Премьера "Бани" в Государственном театре имени Вс. Мейерхольда состоялась 16 марта 1930 года.

"Шесть действий пьесы были равномерно распределены между тремя частями спектакля: по два на часть.

В своей постановке В. Э. Мейерхольд резко подчеркнул разграничение действующих лиц на два лагеря: строители машины времени и бюрократы. Отсюда заострение сценических характеристик.

Изобретатель и его друзья - рабочие были показаны как энтузиасты социалистического строительства, крепкие, хорошие ребята, бодрые, веселые. Их движения были четкими, пластичными. Но недостаточная разработка отдельных ролей и одинаковые костюмы вносили в их обрисовку однообразие. Поэтичность в трактовке Фосфорической женщины, скульптурность в ее изображении давали ощущение яркой интеллектуальности и сдержанной силы.

Эскизы костюмов к спектаклю 'Клоп'. Художники Кукрыниксы. 1929

Персонажи из группы Победоносикова были остро шаржированы. Исходя из подзаголовка пьесы "драма с цирком и фейерверком", Мейерхольд ввел в спектакль некоторые приемы цирковой игры, которыми, в частности, была расцвечена роль Победоносикова. "Фейерверк" же был представлен в спектакле пиротехническими эффектами (взрывы, ракеты, бенгальский огонь и пр.) в сценах, где должна была действовать машина времени, которая, в согласии с ремарками Маяковского ("Фоскин запаивает воздух паяльной лампой", "невидимая машина"), на сцене не показывалась.

Действенность и красочность постановки отвечали цели, поставленной Маяковским перед пьесой: "вернуть театру зрелищность", но содержание "Бани" было воплощено в спектакле не полностью. При перенесении драмы на сцену не были созданы условия, чтобы великолепный текст дошел до зрителя. Шум от движения вращающегося кольцевого тротуара и слишком громко исполняемая музыка порою заглушали реплики, произносимые актерами, которым к тому же приходилось прилагать огромные усилия, чтобы преодолевать дурную акустику обветшавшего зрительного зала.

Театр подчеркнул в пьесе идею борьбы за революционное искусство. В третьем действии Мейерхольд средствами сценической выразительности высмеял "искусство", любезное сердцу бюрократов и мещан, наглядно показал убожество приспособленческих спектаклей.

Эти же программные задания - уже не пародийно, а декларативно - осуществляли лозунги, написанные Маяковским и размещенные на сцене, на стенах партера и по фронтонам бельэтажа и балкона.

Почти всё пространство сцены занимала сценическая конструкция, разработанная архитектором С. Е. Вахтанговым по плану Мейерхольда. Вначале она была закрыта и раскрывалась постепенно. Конструкция как бы вырастала на глазах у зрителя - это была своего рода символика нашего строительства, выраженная в пространственных формах. В сценическую площадку был вмонтирован вращающийся кольцевой тротуар, при помощи которого менялись отдельные места действия. Красочности спектакля способствовала работа художника А. А. Дейнеки над костюмами, гримами, расцветкой конструкции.

Как и во всем спектакле, в музыке В. Я. Шебалина героическая тема противопоставлялась сатирическим характеристикам.

Роль Победоносикова исполнял М. М. Штраух, Оптимйстенко - В. Ф. Зайчиков, Фосфорической женщины - З. Н. Райх, Режиссера - С. А. Мартинсон, Моментальникова - В. Н. Плучек.

Постановка "Бани", как и за девять лет до нее постановка "Мистерии-буфф" в том же мейерхольдовском театре, вызвала резкое расслоение в зрительном зале. Подлинно новаторская пьеса в 1930 году встретила непонимание и вследствие этого раздражение некоторых зрителей, в том числе и людей из литературных кругов. Бюрократы и мещане восприняли сатирические образы "Бани", а также лозунги Маяковского, развешанные в театре, как личное оскорбление.

Сцена из спектакля 'Баня' в Гос. театре имени Вс. Мейерхольда (Фосфорическая женщина - З. Райх; Победоносиков - М. Штраух; Оптимистенко - В. Зайчиков)

Еще до премьеры в печати появилась статья одного из деятелей РАПП - критика В. В. Ермилова "О настроениях мелкобуржуазной "левизны" в художественной литературе". Автор, знакомый с "Баней", как он сам признавался, лишь "по опубликованному отрывку", походя пытался опорочить идейное содержание пьесы и обвинял Маяковского в преувеличении "победоносиковщины". Маяковский ответил Ермилову в одном из лозунгов к "Бане", справедливо утверждая:

А еще
     бюрократам
               помогает перо 
критиков
        вроде Ермилова.

Лозунг этот вызвал озлобление в руководстве РАПП и под его давлением был снят со стены зрительного зала. В предсмертном письме Маяковский писал: "Ермилову скажите, что жаль - снял лозунг, надо бы доругаться".

Некоторые критики приняли к исполнению негласное указание верхушки РАПП - травить Маяковского. Такие рецензенты изощрялись в безудержной ругани по адресу "Бани", резко расходясь с мнениями передовых рабочих, приветствовавших пьесу на ее обсуждениях. Прошли годы - и полная несостоятельность тогдашних отзывов была разоблачена самой жизнью.

В 1930 году "Баня" была показана и в двух ленинградских театрах: в Драматическом театре Народного дома (30 января) и в филиале Большого драматического театра (17 марта).

В последующие годы отдельные артисты не раз исполняли сцены из "Бани"; в апреле 1940 года в связи с десятилетием со дня смерти Маяковского некоторые театры и самодеятельные коллективы ставили отрывки из пьесы.

Валерий Сысоев выступал в годы Великой Отечественной войны с фрагментами из "Клопа" и из "Бани" перед бойцами Советской Армии.

19 июля 1951 года, в 58-ю годовщину со дня рождения Маяковского, впервые транслировался радиоспектакль "Баня", поставленный Р. Н. Симоновым, при участии И. В. Ильинского (Победоносиков), Н. О. Гриценко (Оптимйстенко), А. Н. Грибова (Чудаков), В. П. Марецкой (Мезальянсова). Большой успех этой радиопостановки снова открыл "Бане" путь на сцену.

5 декабря 1953 года пьесу показал Московский театр сатиры в постановке Н. В. Петрова, В. Н. Плучека и С. И. Юткевича (он же художник спектакля).

В 1967 году В. Н. Плучек переработал постановку "Бани", устранив прежние недостатки. Отлично исполняет роль Победоносикова Г. П. Менглет. Но и спектакль 1953 года имел очень большое значение, так как именно им открывается возрождение драматургии Маяковского на сцене театров СССР и зарубежных стран.

Начиная с 1954 года "Баня" входит в репертуар многих театров нашей страны. Наряду со спектаклями на русском языке "Баня" ставилась на украинской, грузинской, эстонской, литовской, финской, молдавской, чувашской профессиональной сцене.

В 1962 году был поставлен кукольный фильм "Баня".

Первым переводом "Бани" на иностранный язык был голландский перевод третьего действия, напечатанный в 1930 году в № 3 выходившего в Амстердаме журнала "Нью Русланд" ("Новая Россия"); большая часть этого номера была посвящена памяти только что умершего Маяковского.

В феврале 1948 года "Баню" поставили в Праге на чешском языке под названием "Ледяной душ". Вторично "Баня" была поставлена в Праге в 1954 году под другим заглавием - "Горячая баня". Начиная с этого года "Баню" стали играть во многих странах. Она прошла по сценам всех социалистических стран Европы, а также Кубы. В Польше и Чехословакии она шла во многих городах, в столице ГДР - Берлине в трех различных театрах. Ее ставили профессиональные и любительские театры Италии (в нескольких городах), Франции, Швейцарии, Англии, Швеции, Голландии, Колумбии. В Финляндии "Баню" передавали по телевидению. Она была издана в Китае. На ряде языков имеется по нескольку переводов "Бани".

Победоносиков. - Фамилия сатирически перекликается с именем мракобеса и бюрократа К. П. Победоносцева, обер-прокурора Синода с 1880 по 1905 г.

'Победоносиков' Художник З. Винник. 1954

Бельведонский. - Маяковский иронически произвел эту фамилию от названия известной статуи Аполлона Бельведерского.

Баталист, натуралист. - Баталист - художник, пишущий картины битв (баталий). Натуралист - в прямом смысле: изображающий природу; обычно это слово означает художника, который старательно придерживается внешнего правдоподобия, но при этом упускает подлинную сущность явлений и поэтому искажает действительность.

Ундертон.- Маяковский, очевидно, образовал эту фамилию от названия фирмы пишущих машинок "Ундервуд".

Легкий кавалерист.- "Легкой кавалерией" назывались добровольные группы комсомольцев, помогавшие органам государственного контроля выявлять непорядки в деятельности учреждений и предприятий.

Мезальянсова.- Фамилия произведена от французского слова "мезальянс", означающего "неравный брак".

I действие

Унасекомили, значит, Швейцарию? - Как известно, Швейцария славится своей часовой промышленностью. Смысл слова "унасекомили" соответствует смыслу слов "вставляем перо", употребленных Маяковским в первоначальном варианте этой реплики (в черновом автографе).

Уэльс (Уэллс), Герберт (1866-1946) - английский писатель, автор научно-фантастических романов, в том числе романа "Машина времени".

Эйнштейн, Альберт (1879-1955)-великий немецкий физик-теоретик, создатель теории относительности.

Йоги - последователи одного из индийских философско-религиозных учений, в котором имеются полезные методы, помогающие человеку управлять своим телом и психикой.

Коган, П. С. (1872-1932) - критик, президент Государственной академии художественных наук.

Ноумен - в идеалистической философии - сущность вещи, не познаваемая из опыта.

Наркомфин - народный комиссариат финансов.

Брюханов, Н. П. в то время был народным комиссаром финансов.

Традюксион (франц.) - перевод.

Наши достижения, как любит говорить Алексей Максимович.- Намек на созданный А. М. Горьким журнал "Наши достижения".

Эдисон. Томас Алва (1847-1931) - великий американский изобретатель.

Эчеленца, [...] в тот же миг.- Маяковский заимствовал эти строки, несколько изменив их, из комической оперы "Каморра" (текст С. И. Мамонтова, музыка Е. Эспозито, изд. в 1902 году).

Антидюринг, точнее "Анти-Дюринг" - название труда Ф.Энгельса, который резко критиковал взгляды немецкого реакционного философа Е. Дюринга. Иван Иванович обнаруживает свое невежество, говоря об "Антидюринге" как о человеке.

Сити - деловые кварталы Лондона. Мезальянсова тоже проявляет невежество, упоминая о Сити рядом с Лондоном - так, как если бы это был другой город.

Сконапель (франц.) - что называется. Возможно, что Маяковский заимствовал это выражение из беседы, которую ведут у Н. В. Гоголя в "Мертвых душах" дамы просто приятная и приятная во всех отношениях (том первый, глава IX).

РКИ - Рабоче-крестьянская инспекция, орган государственного контроля.

Небоскреб "Известий" - шестиэтажное здание на площади Пушкина в Москве, где помещалась и теперь помещается редакция газеты "Известия". В то время многоэтажных домов в Москве было мало, поэтому об этом здании говорится как о небоскребе.

Нахрихтен (нем.) - Известия.

Анатоль Васильч - А. В. Луначарский (1875-1933), народный комиссар просвещения в 1917-1929 годах.

Черчилль, Уинстон (1874-1965) - английский реакционный государственный деятель, лидер консерваторов, занимал ряд министерских постов; в 1940-1945 гг. и в 1951 -1955 гг. премьер-министр.

...неизвестно, что у него "бе" или "ме" в скобках стояло - то есть неизвестно, был ли Победоносиков большевиком или меньшевиком.

Минимаксом.- Это выражение (по-видимому, составленное из слов "минимум" и "максимум") Фоскин употребляет в значении "минимум".

Фордизм - капиталистическая система организации и рационализации производства, применявшаяся на предприятиях американского предпринимателя Генри Форда; отдельные ее положения были полезны и для советской промышленности.

Чистка - имеются в виду партийная чистка и чистка советского аппарата (то есть проверка кадров), проводившиеся в 1929 году.

Индикатор - указатель.

Всего за десять копеек.- По поводу этой реплики Маяковский сказал: "...Я здесь осмеиваю не наши трудности, а осмеиваю бюрократический подход. Бюрократу все кажется хорошо, все нравится. А мы говорим: как бы так сделать, чтобы если раньше ездили за пять копеек, теперь ездить за четыре? Ведь наш десятикопеечный трамвайный тариф нами был принят тоже с точки зрения рабочей целесообразности. Я бичую бюрократов в этом примере, как и во всей пьесе".

"Не могу молчать" - заглавие воззвания Л. Н. Толстого с протестом против смертных казней революционеров в период реакции (1908).

НКПС - Народный комиссариат путей сообщения.

Байрон.- Маяковский подчеркивает невежество Победоносикова, заставляя его произносить фамилию великого английского поэта с неправильным ударением - на последнем слоге.

Луи Каторз Четырнадцатый.- Речь идет о Людовике XIV (1638-1715), короле Франции в 1643-1715 годах. Каторз (франц.) - четырнадцатый. Таким образом Бельведонский произносит слово "четырнадцатый" два раза подряд, обнаруживая здесь, как и в других случаях, свое невежество.

После революции сорок восьмого года.- Революция сорок восьмого года происходила в XIX веке, то есть через два столетия после Людовика XIV.

Луи Жакоп.- Жакоб - фамилия известных французских мастеров художественной мебели (XVIII-XIX вв.), но никого из них не звали Луи.

Луи Мове Гу.- Мове гу (франц.) - дурной вкус.

Тюрьма и ссылка.- Журнал существовавшего в то время Всесоюзного общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев назывался "Каторга и ссылка".

Микель Анжело.- Микеланджело Буонарроти (1475-1564)- великий итальянский живописец и скульптор.

Франц Меринг (1846-1919) - один из духовных вождей левого крыла германской социал-демократии, видный публицист и историк.

"Карл Маркс в личной жизни".- Такого труда у Меринга нет. Ночкин высмеивает невежество Победоносикова.

Людвиг Фейербах (1804-1872) - немецкий философ-материалист; одноклассником Маркса он не был и не мог быть (Маркс был моложе его на четырнадцать лет).

МУУР - Московское управление уголовного розыска. Зеленый Мыс - черноморский курорт около Батуми.

Мотивом тореадора.- Имеется в виду популярная ария тореадора из оперы Жоржа Бизе "Кармен".

И под каждым ей листком был уже готов местком.- Маяковский перефразировал строки из басни И. А. Крылова "Стрекоза и Муравей".

О баядера, перед твоей красотой...- слова арии из оперетты, венгерского композитора Имре Кальмана "Баядера".

Федор Федорович - намек на Ф. Ф. Раскольникова (1892- 1939), занимавшего в 1929 году посты сперва председателя Главреперткома (главного комитета по контролю за репертуаром), а затем председателя Главискусства (главного управления по делам искусств).

Гублит - Губернское управление по делам литературы и издательств.

Назад, к классикам! - Вкладывая эти слова в уста Победоносикова, Маяковский намекает на попытки некоторых деятелей искусств отгородиться от советской современности под предлогом пристального внимания к классикам.

После разных заседания [...] не жаль...- Маяковский перефразировал стихи из поэмы М. Ю. Лермонтова "Демон":

Час разлуки, час свиданья, 
Им не радость, не печаль;
Им в грядущем нет желанья, 
И прошедшего не жаль.

Живых людей.- Намек на "лозунг" ".живого человека", выдвинутый критиком В. В. Ермиловым и пропагандируемый РАПП в конце двадцатых годов. Этот "лозунг" на деле ослаблял политическую направленность советской литературы.

Женотдел.- В то время при партийных органах существовали отделы по работе среди женщин.

Бо-монд (франц.) - высший свет.

"Красный мак" - балет советского композитора Р. М. Глиэра (1874-1956), поставленный в Большом театре в 1927 году.

Эльфы, сильфиды - в мифологии легкие, воздушные существа; излюбленные персонажи балетов.

Цвелъфы.- Такого слова в русском языке не существует. Иван Иванович, запутавшись в иностранных словах, произносит его механически, так как по-немецки "эльф" - одиннадцать, а "цвёльф" - двенадцать.

Партмаксимум - ставка заработной платы, выше которой не могла оплачиваться работа члена партии.

Вуй, сэ трэ педагожик (франц).- Да, это очень педагогично.

Темные силы вас злобно гнетут...- измененная строка из текста старой революционной песни "Варшавянка".

"Кто был ничем, тот станет всем" - слова из текста "Интернационала".

Работники вселенной великой армии труда... (точнее: работники всемирной великой армии труда) - также слова из текста "Интернационала".

Рабочая полоса - места в театрах, поступавшие в распоряжение рабочих организаций.

Николай Александрович - намек на Н. А. Семашко (1874- 1949), первого - народного комиссара здравоохранения.

"Вишневая квадратура" - шутливое соединение названий пьес из репертуара Московского Художественного театра - "Вишневый сад" А. П. Чехова и "Квадратура круга" В. П. Катаева (постановка 1928 года).

"Дядя Турбиных" - соединение названий других пьес из репертуара того же театра - "Дядя Ваня" А. П. Чехова и "Дни Турбиных" М. А. Булгакова (постановка 1926 года).

Плыви, моя гондола! - первые слова из сентиментального романса Брауна.

Мы броненосцы делали, потом зажигалки.- В период хозяйственной разрухи, когда фабрики и заводы страдали от отсутствия сырья, рабочие занимались мелкими поделками вроде выработки зажигалок.

Связи фридляндского порядка.- Намек на нашумевшую в те годы книгу Л. Фридлянда "За закрытой дверью. Записки врача-венеролога" (вышла в 1927 году).

Пол и характер - название книги П. Вейнингера.

Сорок человек или восемь лошадей - такая надпись на железнодорожном товарном вагоне определяла его вместимость.

...пускай другие колхозятся.- Намек на посылку работников городских учреждений и организаций на постоянную работу в деревню для создания и укрепления колхозов.

Инкогнито (от лат. инкогнитус - неузнанный, неизвестный) - скрытно, тайно, не обнаруживая своего имени и личности.-Победоносиков делает неправильное ударение: надо говорить инкогнито.

Пионерский слет закончен.- Всесоюзный пионерский слет происходил в августе 1929 года. Маяковский выступал на этом слете 25 августа: он читал на стадионе "Динамо" свое стихотворение "Песня-молния", написанное в связи со слетом.

Двойкин толкает [...] четыре сеттера.- Для этого описания Маяковский, несомненно, воспользовался следующей заметкой "Правды": "На станцию Фрунзе приехал Троцкий в сопровождении семьи в специальном мягком вагоне. Публика была поражена обилием багажа Троцкого (свыше 70 мест) и наличием барских удобств, с которыми ехал высланный из Москвы Троцкий. Особо обращало на себя внимание то обстоятельство, что Троцкий привез с собой охотничью собаку и набор охотничьих принадлежностей.- Что за барин приехал?- спрашивали на станции" ("Правда", М., 1928, 12 февраля).

Политика дальнего прицела - выражение Троцкого.

Я останавливаю поезд...- Намек на эпизод, происшедший в 1929 году, когда А. В. Луначарский при отъезде из Ленинграда по личным соображениям остановил отправку поезда (см. Постановление ЦКК ВКП(б) по поводу незаконной задержки А. В. Луначарским курьерского поезда, "Правда", М., 1929, 22 июня).

Аппарат прекрасный, аппарату рад - рад и я и мой аппарат.- Писатель В. П. Катаев вспоминал, что Маяковский сказал ему об этой фразе: "А знаете, откуда это попало в "Баню"? - Не знаю.- Из детства. Купили фотографический аппарат. Вся семья очень радовалась. Немедленно выразил это стихами: "Мама рада, папа рад, что купили аппарат". Это и было мое первое стихотворение" (Валентин Катаев. Трава забвенья. Журнал "Новый мир", М., 1967, № 3, стр. 87). Ср. также в стихотворении "Маленькая цена с пушистым хвостом".

Дети рады, папа рад - 
окупился аппарат.

Без вождя и без ветрил.- Перефразировка строк поэмы М. Ю.

Лермонтова "Демон":

На воздушном океане 
Без руля и без ветрил, 
Тихо плавают в тумане 
Хоры стройные светил.