Во весь голос. Поэма

Во весь голос. Первое вступление в поэму

 Уважаемые 
           товарищи потомки! 
 Роясь 
       в сегодняшнем 
                     окаменевшем г...... 
 наших дней изучая потемки, 
 вы, 
     возможно, 
               спросите и обо мне. 
 И, возможно, скажет 
                     ваш ученый, 
 кроя эрудицией 
                вопросов рой, 
 что жил-де такой 
                  певец кипяченой 
 и ярый враг воды сырой. 
 Профессор, 
            снимите очки-велосипед. 
 Я сам расскажу 
                о времени 
                          и о себе. 
 Я, ассенизатор 
                и водовоз, 
 революцией 
            мобилизованный и призванный, 
 ушел на фронт 
               из барских садоводств 
 поэзии - 
          бабы капризной. 
 Засадила садик мило, 
 дочка, 
        дачка, 
               водь 
                    и гладь - 
 сама садик я садила, 
 сама буду поливать. 
 Кто стихами льет из лейки, 
 кто кропит, 
             набравши в рот - 
 кудреватые Митрейки, 
                      мудреватые Кудрейки - 
 кто их к черту разберет! 
 Нет на прорву карантина - 
 мандолинят из-под стен: 
 "Тара-тина, тара-тина, 
 т-эн-н..." 
 Неважная честь, 
                 чтоб из этаких роз 
 мои изваяния высились 
 по скверам, 
             где харкает туберкулез, 
 где б... с хулиганом 
                      да сифилис. 
 И мне 
       агитпроп 
                в зубах навяз, 
 и мне бы 
          строчить 
                   романсы на вас - 
 доходней оно 
              и прелестней. 
 Но я 
      себя 
           смирял, 
                   становясь 
 на горло 
          собственной песне. 
 Слушайте, 
           товарищи потомки, 
 агитатора, 
            горлана-главаря. 
 Заглуша 
         поэзии потоки, 
 я шагну 
         через лирические томики, 
 как живой 
           с живыми говоря. 
 Я к вам приду 
               в коммунистическое далеко 
 не так, 
         как песенно-есененный провитязь. 
 Мой стих дойдет 
                 через хребты веков 
 и через головы 
                поэтов и правительств. 
 Мой стих дойдет, 
                  но он дойдет не так,- 
 не как стрела 
               в амурно-лировой охоте, 
 не как доходит 
                к нумизмату стершийся пятак 
 и не как свет умерших звезд доходит. 
 Мой стих 
          трудом 
                 громаду лет прорвет 
 и явится 
          весомо, 
                  грубо, 
                         зримо, 
 как в наши дни 
                вошел водопровод, 
 сработанный 
             еще рабами Рима. 
 В курганах книг, 
                   похоронивших стих, 
 железки строк случайно обнаруживая, 
 вы 
    с уважением 
                ощупывайте их, 
 как старое, 
             но грозное оружие. 
 Я ухо 
       словом 
              не привык ласкать; 
 ушку девическому 
                  в завиточках волоска 
 с полупохабщины 
                 не разалеться тронуту, 
 Парадом развернув 
                   моих страниц войска, 
 я прохожу 
           по строчечному фронту. 
 Стихи стоят 
             Свинцово - тяжело, 
 готовые и к смерти 
                    и к бессмертной славе. 
 Поэмы замерли, 
                к жерлу прижав жерло 
 нацеленных 
            зияющих заглавий. 
 Оружия	 
        любимейшего 
                    род, 
 готовая 
         рвануться в гике, 
 застыла 
         кавалерия острот, 
 поднявши рифм 
               отточенные пики. 
 И все 
       поверх зубов вооруженные войска, 
 что двадцать лет в победах 
                            пролетали, 
 до самого 
           последнего листка 
 я отдаю тебе, 
               планеты пролетарий. 
 Рабочего 
          громады класса враг - 
 он враг и мой, 
                отъявленный и давний. 
 Велели нам 
            идти 
                 под красный флаг 
 года труда 
            и дни недоеданий. 
 Мы открывали 
              Маркса 
                     каждый том, 
 как в доме 
            собственном 
                        мы открываем ставни, 
 но и без чтения 
                 мы разбирались в том, 
 в каком идти, 
               в каком сражаться стане. 
 Мы 
    диалектику 
               учили не по Гегелю. 
 Бряцанием боев 
                она врывалась в стих, 
 когда 
       под пулями 
                  от нас буржуи бегали, 
 как мы 
        когда-то 
                 бегали от них. 
 Пускай 
        за гениями 
                   безутешною вдовой 
 плетется слава 
                в похоронном марше - 
 умри, мой стих, 
                 умри, как рядовой, 
 как безымянные 
                на штурмах мерли наши! 
 Мне наплевать 
               на бронзы многопудье, 
 мне наплевать 
               на мраморную слизь. 
 Сочтемся славою - 
                   ведь мы свои же люди,- 
 пускай нам 
            общим памятником будет 
 построенный 
             в боях 
                    социализм. 
 Потомки, 
          словарей проверьте поплавки: 
 из Леты 
         выплывут 
                  остатки слов таких, 
 как "проституция", 
                    "туберкулез", 
                                  "блокада". 
 Для вас, 
          которые 
                  здоровы и ловки, 
 поэт 
      вылизывал 
                чахоткины плевки 
 шершавым языком плаката. 
 С хвостом годов 
                 я становлюсь подобием 
 чудовищ 
         ископаемо-хвостатых. 
 Товарищ жизнь, 
                давай 
                      быстрей протопаем, 
 протопаем 
           по пятилетке 
                        дней остаток. 
 Мне 
     и рубля 
             не накопили строчки, 
 краснодеревщики 
                 не слали мебель на дом. 
 И кроме 
         свежевымытой сорочки, 
 скажу по совести, 
                   мне ничего не надо. 
 Явившись 
          в Це Ка Ка 
                     идущих 
                            светлых лет, 
 над бандой 
            поэтических 
                        рвачей и выжиг 
 я подыму, 
           как большевистский партбилет, 
 все сто томов 
               моих 
                    партийных книжек.

Примечание

Во весь голос. Первое вступление в поэму. Впервые - журн. "На литературном посту", М., 1930, № 3, февраль (строки 179 - 244); полностью - журн. "Октябрь", М., 1930 книга вторая (февраль).

Известно, что "Во весь голос" было вступлением к поэме о пятилетке. За этим произведением, ставшим поэтическим завещанием Маяковского и задуманным как "Первое вступление в поэму о пятилетке", в дальнейшем закрепилось жанровое определение поэма. Поэмой называл его и сам Маяковский, выступая в Доме комсомола Красной Пресни 25 марта 1930 года.

Написано в течение декабря 1929 - января 1930 года. Конкретным поводом к написанию явилась отчетная выставка "20 лет работы Маяковского", открытие которой предполагалось в декабре 1929 года.

Началом своей творческой деятельности Маяковский считал утраченную тетрадь стихов, написанных в одиночной камере Центральной пересыльной Бутырской тюрьмы (Москва), где содержался в свой последний арест с 18 августа 1909 по 9 января 1910 года за участие в подпольной революционной борьбе. Тетрадь со стихами была отобрана надзирателем при выходе Маяковского из тюрьмы.

На непосредственную связь "Первого вступления в поэму" и выставки "20 лет работы Маяковского" поэт указывал, выступая 25 марта 1930 года в Доме комсомола Красной Пресни на вечере, посвященном двадцатилетию своей деятельности: "Последняя из написанных вещей - о выставке, так как это целиком определяет то, что я делаю и для чего я работаю.

Очень часто в последнее время вот те, кто раздражен моей литературно-публицистической работой, говорят, что я стихи просто писать разучился и что потомки меня за это взгреют. Я держусь такого взгляда. Один коммунист <мне> говорил: "Что потомство! Ты перед потомством будешь отчитываться, а мне гораздо хуже - перед райкомом. Это гораздо труднее". Я человек решительный, я хочу сам поговорить с потомками, а не ожидать, что им будут рассказывать мои критики в будущем. Поэтому я обращаюсь непосредственно к потомкам в своей поэме, которая называется "Во весь голос"… "Выставка-это не юбилей, а отчет о работе. Я требую помощи, а не возвеличения несуществующих заслуг..." "Я выставил, потому что хотел показать, что я сделал",- говорил Маяковский.- "Я ее устроил потому, что ввиду моего драчливого характера на меня столько собак вешали и в стольких грехах меня обвиняли, которые есть у меня и которых нет, что иной раз мне кажется, уехать бы куда-нибудь и просидеть года два, чтобы только ругани не слышать.

Но, конечно, я на второй день от этого пессимизма опять приободряюсь и, засучив рукава, начинаю драться, определив свое право на существование как писателя революции, для революции, не как отщепенца. То есть смысл этой выставки - показать, что писатель-революционер - не отщепенец, стишки которого записываются в книжку и лежат на полке и пропыливаются, но писатель-революционер является человеком-участником повседневной будничной жизни <и> строительства социализма".

Выставка "20 лет работы Маяковского" открылась 1 февраля 1930 года в Доме Федерации объединения советских писателей (ныне Правление Союза писателей СССР, ул. Воровского, 50). Конференц-зал и две смежные с ним комнаты, отведенные для выставки, с трудом умещали образцы работ поэта и художника, выполненных за два десятилетия. На выставке демонстрировались все издания, в которых печатался поэт,- книги, альманахи, журналы, газеты. "Книги Маяковского - всего 1 250 000",- поясняла табличка над стендами. По одному от каждого названия представительствовали журналы и газеты, в которых сотрудничал Маяковский. Газетные стенды, раскрывающие связь поэта с многомиллионным читателем, его работу в периферийной прессе, шли под полемическим лозунгом "Маяковский не понятен массам" Макеты "Мистерии-Буфф" и "Клопа" представляли работу Маяковского на театре. "Лаборатория" демонстрировала его черновые и беловые рукописи, раскрывая творческий процесс. На стенде "К автобиографии", рядом с документами об учебе в Кутаисской и Московской гимназиях, была расположена нелегальная политическая литература - брошюры, листовки, прокламации, - характеризующая круг интересов юноши Маяковского. Материалы Московского охранного отделения, департамента полиции, военного суда раскрывали историю трех арестов "Высокого" (под этим именем Маяковский значился в донесениях охранки).

В. Маяковский среди молодежи на выставке '20 лет работы Маяковского'. 1930

Карта Советского Союза с прочерченными маршрутами поездок Маяковского и диаграмма "Маяковский на эстраде" указывали названия городов, в которых побывал поэт с 1926 по 1930 год.

Два других зала выставки демонстрировали образцы работы Маяковского в РОСТА, его лозунги к агитационным плакатам и рекламам.

Поэма "Во весь голос" создавалась в процессе работы над подготовкой выставки и была закончена к 26 января 1930 года. Соотнесение поэмы с экспозицией выставки дает представление о процессе рождения образов, о движении поэтической мысли, развивающейся от конкретных фактов к широким художественным обобщениям.

Парадом развернув
                  моих страниц войска, 
я прохожу
          по строчечному фронту

- эта развернутая метафора, определившая образную структуру центральной части поэмы, имеет свою конкретную зрительную подоснову, восходя к выставке. Выставка "20 лет работы Маяковского" действительно была своего рода "парадом", смотром войск, представленных поэтом как "грозное оружие". По-видимому, в процессе оформления стендов, в часы раздумий перед ним возникали ассоциации, конкретизирующие и развивающие этот главный образ - "парад войск", "строчечный фронт".

Экспозиция выставки позволяет увидеть и процесс рождения обобщенного крылатого образа, выразившего пафос всего творчества Маяковского: "Все сто томов моих партийных книжек". Первоначальный вариант в автографе этих строк: "все шесть томов моих партийных книжек" непосредственно связан со стендом выставки, демонстрировавшим шесть книжек в светлой суперобложке - тома начавшего выходить в Госиздате десятитомного собрания сочинений. При жизни Маяковского вышло шесть томов.

Первое публичное чтение поэмы Маяковским состоялось 1 февраля на открытии выставки "20 лет работы Маяковского"; 6 февраля он читал "Во весь голос" на конференции МАПП (Московская ассоциация пролетарских писателей), принявшей его в члены РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей); 15 февраля - на выставке "20 лет работы Маяковского", 22 февраля - на закрытии выставки; 25 февраля - на открытии клуба театральных работников; 5 марта-на открытии выставки "20 лет работы Маяковского" в Ленинграде в Доме печати; 25 марта - в Доме комсомола Красной Пресни (Москва); 9 апреля - на вечере в Институте народного хозяйства имени Г. В. Плеханова (Москва).

В. Маяковский среди молодежи на выставке '20 лет работы Маяковского'. 1930

Засадила садик мило, дочка, дачка, водь и гладь...- аналогичное высказывание Маяковского по отношению к так называемому "чистому искусству" имело место еще в марте 1918 года: "В мелочных лавочках, называемых высокопарно выставками, торгуют чистой мазней барских дочек и дачек в стиле рококо и прочих Людовиков..." ("Манифест летучей федерации футуристов").

...сама садик я садила, сама буду поливать...- двустишие популярной в те годы частушки.

...кудреватые Митрейки, мудреватые Кудрейки...- молодые поэты К. Н. Митрейкин (1905-1934) и А. А. Кудрейко (р. 1907), близкие в те годы к группировке Литературный центр конструктивистов, которую Маяковский резко критиковал в ряде выступлений 1929-1930 годов за эстетство и увлечение техницизмом. Выступив с критикой ряда молодых поэтов на конференции МАПП 8 февраля 1930 года, Маяковский привел строфу из сборника А. Кудрейко "Осада" (1929) как образец "пастушески-пасторальной оснастки поэтического произведения".

"Тара-тина, тара-тина, т-эн-н..." - Маяковский высмеивает поэтические ухищрения главы Литературного центра конструктивистов поэта Ильи Сельвинского, который в стихотворении "Цыганский вальс на гитаре" (1923) писал.

И доносится толико стоны? гиттаоры: 
Тара гинна-таратинна-tan...

Провитязь - иронический неологизм Маяковского, образованный от слов "провидец" и "витязь"

...водопровод, сработанный еще рабами Рима.- Имеются в виду водопроводные системы (акведуки) Рима и провинций Римской империи (с 4 в. до н. э.)

Лета - в греческой мифологии река забвения в подземном царстве.

Це Ка Ка - Центральная Контрольная Комиссия, партийный орган, избиравшийся съездом ВКП(б).