А все-таки

 Улица провалилась, как нос сифилитика. 
 Река - сладострастье, растекшееся в слюни. 
 Отбросив белье до последнего листика, 
 сады похабно развалились в июне. 

 Я вышел на площадь, 
 выжженный квартал 
 надел на голову, как рыжий парик. 
 Людям страшно - у меня изо рта 
 шевелит ногами непрожеванный крик. 

 Но меня не осудят, но меня не облают, 
 как пророку, цветами устелят мне след. 
 Все эти, провалившиеся носами, знают: 
 я - ваш поэт. 

 Как трактир, мне страшен ваш страшный суд! 
 Меня одного сквозь горящие здания 
 проститутки, как святыню, на руках понесут 
 и покажут богу в свое оправдание. 

 И бог заплачет над моею книжкой! 
 Не слова - судороги, слипшиеся комом; 
 и побежит по небу с моими стихами подмышкой 
 и будет, задыхаясь, читать их своим знакомым.

Примечание

А все-таки. Впервые, под заглавием "Еще я", без третьего четверостишия,- "Первый журнал русских футуристов", М., 1914, № 1-2.

В этом стихотворении поэт употребляет много вульгаризмов, чтобы резче выразить и заклеймить гнусную действительность царской России.