Версаль

 По этой 
         дороге, 
                 спеша во дворец, 
 бесчисленные Людовики 
 трясли 
        в шелках 
                 золоченых каретц 
 телес 
       десятипудовики. 
 И ляжек 
         своих 
               отмахав шатуны, 
 по ней, 
         марсельезой пропет, 
 плюя на корону, 
                 теряя штаны, 
 бежал 
       из Парижа 
                 Капет. 
 Теперь 
        по ней 
               веселый Париж 
 гоняет 
        авто рассияв,- 
 кокотки, 
          рантье, подсчитавший барыш, 
 американцы 
            и я, 
 Версаль. 
          Возглас первый: 
 "Хорошо жили стервы!" 
 Дворцы 
        на тыщи спален и зал - 
 и в каждой 
            и стол 
                   и кровать. 
 Таких 
       вторых 
              и построить нельзя - 
 хоть целую жизнь 
                  воровать! 
 А за дворцом, 
               и сюды 
                      и туды, 
 чтоб жизнь им 
               была 
                    свежа, 
 пруды, 
        фонтаны, 
                 и снова пруды 
 с фонтаном 
            из медных жаб. 
 Вокруг, 
         в поощренье 
                     жантильных манер, 
 дорожки 
         полны статуями - 
 везде Аполлоны, 
                 а этих 
                        Венер 
 безруких,- 
            так целые уймы. 
 А дальше - 
            жилья 
                  для их Помпадурш - 
 Большой Трианон 
                 и Маленький. 
 Вот тут 
         Помпадуршу 
                    водили под душ, 
 вот тут 
         помпадуршины спаленки. 
 Смотрю на жизнь - 
                   ах, как не нова! 
 Красивость - 
              аж дух выматывает! 
 Как будто 
           влип 
                в акварель Бенуа, 
 к каким-то 
            стишкам Ахматовой. 
 Я все осмотрел, 
                 поощупал вещи. 
 Из всей 
         красотищи этой 
 мне 
     больше всего 
                  понравилась трещина 
 на столике 
            Антуанетты. 
 В него 
        штыка революции 
                        клин 
 вогнали, 
          пляша под распевку, 
 когда 
       санкюлоты 
                 поволокли 
 на эшафот 
           королевку. 
 Смотрю, 
         а все же - 
                    завидные видики! 
 Сады завидные - 
                 в розах! 
 Скорей бы 
           культуру 
                    такой же выделки, 
 но в новый, 
             машинный розмах! 
 В музеи 
         вот эти 
                 лачуги б вымести! 
 Сюда бы - 
           стальной 
                    и стекольный 
 рабочий дворец 
                миллионной вместимости,- 
 такой, 
        чтоб и глазу больно. 
 Всем, 
       еще имеющим 
                   купоны 
                          и монеты, 
 всем царям - 
              еще имеющимся - 
                              в назидание: 
 с гильотины неба, 
                   головой Антуанетты, 
 солнце 
        покатилось 
                   умирать на зданиях. 
 Расплылась 
            и лип 
                  и каштанов толпа, 
 слегка 
        листочки ворся. 
 Прозрачный 
            вечерний 
                     небесный колпак 
 закрыл 
        музейный Версаль.

Примечание

Версаль. Впервые - журн. "Красная новь". М., 1925. кн. 5, май.

... плюя на корону, теряя штаны, бежал из Парижа Капет.- Имеются в виду события Великой Французской революции 1789 года, в результате которых король Людовик XVI пытался в июне 1791 года бежать из страны. Капет - основатель одной из династий французских королей - Капетингов, младшей ветвью которых являлись Бурбоны.

Бенуа, Александр Николаевич (1870-1960) - русский художник, один из основателей художественного направления "Мир искусства". С 1926 года жил в Париже.

...понравилась трещина на столике Антуанетты.- Мария Антуанетта (1755-1793) - французская королева, жена короля Людовика XVI. "Трещина на столике" - здесь поэтический образ, ассоциируемый с событиями Французской революции.