Я
ненавижу
человечье устройство,
ненавижу организацию,
вид
и рост его.
На что похожи
руки наши?..
Разве так
машина
уважаемая
машет?..
Представьте,
если б
шатунов шатия
чуть что -
лезла в рукопожатия.
Я вот
хожу
весел и высок.
Прострелят,
и конец -
не вставишь висок.
Не завидую
ни Пушкину,
ни Шекспиру Биллю
Завидую
только
блиндированному автомобилю.
Мозг
нагрузишь
до крохотной нагрузки,
и уже
захотелось
поэзии...
музыки...
Если б в понедельник
паровозы
не вылезли, болея
с перепоя,
в честь
поэтического юбилея...
Даже если
не брать уродов,
больных,
залегших
под груду одеял,-
то даже
прелестнейший
тов. Родов
тоже
еще для Коммуны не идеал.
Я против времени,
убийцы вороватого.
Сколькие
в землю
часами вогнаны.
Почему
болезнь
сковала Арватова?
Почему
безудержно
пишут Коганы?
Довольно! -
зевать нечего:
переиначьте
конструкцию
рода человечьего!
Тот человек,
в котором
цистерной энергия -
не стопкой,
который
сердце
заменил мотором,
который
заменит
легкие - топкой.
Пусть сердце,
даже душа,
но такая,
чтоб жила,
паровозом дыша,
никакой
весне
никак не потакая.
Чтоб утром
весело
стряхнуть сон.
Не о чем мечтать,
гордиться нечего.
Зубчиком
вхожу
в зубчатое колесо
и пошел
заверчивать.
Оттрудясь,
развлекаться
не чаплинской лентой,
не в горелках резвясь,
натыкаясь на грабли,-
отдыхать,
в небеса вбегая ракетой.
Сам начертил
и вертись в параболе.
Примечание
Протестую! Впервые - журн. "Красная нива", М., 1924, № 3, 20 января.
В первоначальном варианте стихотворение имело более личный характер, чем в окончательном тексте, обращенном к конкретным проблемам современной литературной жизни. Ср. самый ранний из сохранившихся текстов - черновой автограф (ГММ) (Знаки препинания поставлены нами. - А. К.).
Ходим расхлябанно, ручками машем.
Мне не нравятся движения наши.
Чуть весною солнце выжжется,
Человек расхлябался и еле движется.
Наткнешься на лицо и некрасивое, и рябое -
Мотор испорчен, в сердце перебои.
Или пуля просверлит лба кусок -
Не починишь лоб, не вставишь висок.
Постоите, приставленные жизнью к стенке,
И уже дрожим, уже неврастеники.
Нагрузишь мозг до предельной нагрузки,
И уже захочется поэзии да музыки.
Идешь - и вдруг остановились ноги.
Наткнулся на барьеры высоких психологии.
Стоит детина ражий и рыжий, Ванька из всех Ваней,
И вдруг валится в яму переживаний.
Идут, наступают, землю роют -
И вдруг стали, сцепенены хандрою.
Дышишь паровозом в сто колес,
И вдруг закручивает вздох туберкулез.
Изобретаешь великое, передумаешь начисто.
И вот
ослабел,
и вот маньячество.
Работаешь, и вот тише и тише
Лег и кончился глупейшей из смертишек.
Родов, Семен Абрамович (1893-1968) - поэт, критик, один из редакторов журнала "На посту" (1923-1925), неоднократно злобно выступал против Маяковского.
Арватов, Борис Игнатьевич (1896-1940) - критик, участник группы "Леф". Летом 1923 года тяжело заболел.
Почему безудержно пишут Коганы? - Коган, Петр Семенович (1872-1932) - критик, историк литературы. Маяковский часто полемизировал с ним. Коган, писал поэт, "по-моему, изучал марксизм не по Марксу, а постарался вывести его самостоятельно из изречения Луки - "блохи все не плохи, все черненькие и все прыгают",- считающий эту истину высшим научным объективизмом .." ("Как делать стихи?").