Той стороне

 Мы 
 не вопль гениальничанья - 
 "все дозволено", 
 мы 
 не призыв к ножовой расправе, 
 мы 
 просто 
 не ждем фельдфебельского 
 "вольно!", 
 чтоб спину искусства размять, 
 расправить. 

 Гарцуют скелеты всемирного Рима 
 на спинах наших. 
 В могилах мало им. 
 Так что ж удивляться, 
 что непримиримо 
 мы 
 мир обложили сплошным "долоем". 

 Характер различен. 
 За целость Венеры вы 
 готовы щадить веков камарилью. 
 Вселенский пожар размочалил нервы. 
 Орете: 
 "Пожарных! 
 Горит Мурильо!" 
 А мы - 
 не Корнеля с каким-то Расином - 
 отца,- 
 предложи на старье меняться,- 
 мы 
 и его 
 обольем керосином 
 и в улицы пустим - 
 для иллюминаций. 
 Бабушка с дедушкой. 
 Папа да мама. 
 Чинопочитанья проклятого тина. 
 Лачуги рушим. 
 Возносим дома мы. 
 А вы нас - 
 "ловить арканом картинок!?" 

 Мы 
 не подносим - 
 "Готово! 
 На блюде! 
 Хлебайте сладкое с чайной ложицы!" 
 Клич футуриста: 
 были б люди - 
 искусство приложится. 

 В рядах футуристов пусто. 
 Футуристов возраст - призыв. 
 Изрубленные, как капуста, 
 мы войн, 
 революций призы. 
 Но мы 
 не зовем обывателей гроба. 
 У пьяной, 
 в кровавом пунше, 
 земли - 
 смотрите! - 
 взбухает утроба. 
 Рядами выходят юноши. 
 Идите! 
 Под ноги - 
 топчите ими - 
 мы 
 бросим 
 себя и свои творенья. 
 Мы смерть зовем рожденья во имя. 
 Во имя бега, 
 паренья, 
 реянья. 
 Когда ж 
 прорвемся сквозь все заставы, 
 и праздник будет за болью боя,- 
 мы 
 все украшенья 
 расставить заставим - 
 любите любое!

Примечание

Той стороне. Впервые - газ. "Искусство коммуны", Пг., 1918, 29 декабря.

Стихотворение является откликом на статью А. В. Луначарского "Ложка противоядия" (см. примеч. к стих. "Радоваться рано").