Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
Примечание
А вы могли бы? Впервые, без заглавия, с переставленными четверостишиями,- сб. "Требник троих", М., 1913.
Писатель Андрей Платонов отмечал: "Всякий человек желает увидеть настоящий океан, желает, чтобы его звали любимые уста, и прочее, но необходимо, чтобы это происходило в действительности. И только в великой тоске, будучи лишенным не только океана и любимых уст, но и других, более необходимых вещей, можно заменить океан - для себя и читателей - видом дрожащего студня, а на чешуе жестяной рыбы прочесть "зовы новых губ" (может быть, здесь поэт имел в виду и не женские губы, но тогда дело обстоит еще печальнее, губы зовущих людей, разгаданные в жести, подчеркивают одиночество персонажа стихотворения). И поэт возмещает отсутствие реальной возможности видеть мир океана своим воображением. При этом воображение поэта столь мощно, что он приобретает способность видеть сам и показывать читателям океан и зовущие губы посредством самых "неподходящих" предметов.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб? -
заканчивает поэт стихотворение. Он вынужден был сыграть этот ноктюрн на том инструменте, который был у него "под руками", хотя бы на водосточной трубе,- и он сумел сыграть его. Для плохого музыканта нужно много условий, чтобы он создал произведение, большой же музыкант при нужде сыграет пальцами на полене, и все же его мелодия может быть расслышана и понята" (А Платонов. Величие простых сердец. М., "Московский рабочий", 1976, стр. 353 - 354).